— Значит, вы все-таки не будете излагать ваше мнение письменно?
— В данном случае — нет.
— Можно ли надеяться на дальнейшее сотрудничество с вами?
— Да, если условия контракта будут мне интересны.
— Вы поехали бы снова в Анголу, к Жонасу Савимби?
— Да, с самим генералом у меня не было никаких разногласий.
— А если бы вам предложили район Центральной Америки?
— Я немного знаком с Никарагуа, думаю, что мог бы быть полезен и там, но десять лет назад я воевал на стороне сандинистов и с людьми президента Самосы мне трудно будет найти общий язык. Стоит ли рисковать, тем более, что в Латинской Америке успешно работают специалисты из США.
— К сожалению, они работают недостаточно успешно, иначе бы у США не было бы в том регионе столько проблем.
— Это, конечно, к теме не относится, но было бы глупо в всех проблемах обвинять только племянников дяди Сэма…
— Прекрасно, вы хорошо понимаете ситуацию, мистер Боксон. Ваш почтовый адрес прежний — кафе «Виолетта»?
— Да, это самый надежный, хоть и не самый быстрый путь меня найти.
— А самый быстрый?
— Разве что домашний телефон, но я так редко бываю дома… Лучше письмо.
— Благодарю вас, мистер Боксон, за эту встречу!..
4
Солнца в квартире актрисы Николь Таберне было столько же много, сколько его не хватало в квартире полковника Боксона. Огромные мансардные окна выходили на юго-запад, потому обои рекомендовались просто белые любой рисунок выгорел бы за полсезона.
Синеглазая брюнетка, примадонна музыкального театра «Юпитер» Николь Таберне, подставив прорывавшемуся сквозь стекла потоку утреннего солнца свои сногсшибательной красоты ноги, наблюдала, как Боксон завязывает скромный клетчатый галстук цветов клана Мак-Дуган.
— Чарли, ты живешь у меня целую неделю, и каждый день уезжаешь в свою пещеру за очередным галстуком. Может быть, тебе проще все галстуки перевезти сюда?
— Милая моя, даже для моего скромного гардероба в твоем жилище место не предусмотрено. К тому же, таскать за собой чемодан с вещами пристало только бездомным.
— Опять будешь блуждать по Парижу?
— Париж — это город моего детства, это моя юношеская любовь, сгоревшая на майских баррикадах 68-го года. И я столько гулял по джунглям, сельвам и саваннам, что каменная твердь парижских тротуаров ласкает мои натруженные ноги, — он посмотрел на неё, и добавил. — Даже если они не столь красивы, как твои. Между прочим, у меня каждый день деловые встречи.
— Знаю я твои деловые встречи. По твоим рассказам можно сделать вывод, что весь Париж буквально кишит твоими собутыльниками из Иностранного Легиона.
