Иногда сокамерники играли в шахматы, и тогда стройная логика полковника громила примитивную хитрость сутенёра. Профессия Боксона не позволяла ему ошибаться при планировании своих действий — как в джунглях Африки, так и на шахматной доске: профессиональная привычка стала его образом жизни.
— Чарли, — спросил однажды Буковский, — почему у тебя нет татуировок?
— Чтобы мои враги случайно не опознали мой труп…
9
С Гуго Шнайдером Боксон впервые встретился на дороге в штате Айова, восточнее города Оскалуса. Боксон неторопливо шел по обочине, когда нагнавший его небольшой фермерский грузовичок остановился, из кабины вышел высокий молодой парень и грузовичок свернул на проселок, в сторону каких-то аграрных строений.
Парень выглядел обычным американским хитч-хайкером, и только короткая армейская стрижка мало гармонировала с образом. Но у Боксона тоже в те дни не было длинных волос — в его путешествии они были малогигиеничны.
Путники разговорились и, к своему удивлению, обнаружили, что оба — из Европы, что оба — студенты (Шнайдер изучал экономику в университете Берна), и что обоим почти по пути.
Из-за коротких стрижек у обоих оказались своеобразные проблемы: каждый проезжающий мимо полицейский патруль считал своим долгом проверить документы — парней принимали за дезертиров, в Штатах бушевало антивоенное движение, активно регулируемое из Москвы.
Поздно вечером Боксон и Шнайдер ужинали в недорогом баре на окраине Оскалусы, планировали путь до столицы Айовы — Де-Мойна. Сытная пища придала уставшим путникам бодрости, сидящие за соседним столиком и томящиеся бездельем юные местные жительницы были удостоены внимания. Боксон говорил по-английски на истинно лондонском диалекте, Шнайдер тоже изъяснялся свободно, но с забавным французским акцентом, так что их слова звучали для ушей местного населения довольно необычно, и претендентки на титул «Мисс Оскалуса» в общении с путниками вели себя более раскованно, чем предполагают стандартные правила гостеприимства.
Однако у барышень имелись другие поклонники, уверенные в своем праве собственности, и поэтому, когда Боксон и Шнайдер вышли на крыльцо в сумерки штата Айова, то у выхода их ждали шестеро — крепкие парни, накачанные пивом и ржаным виски, рецепт которого привезли в Америку их предки, бежавшие из Ирландии от Великого голода 1847 года.
В тот момент Боксон подумал о плотно набитом желудке — будет плохо, если ударят в живот. Шнайдер впоследствии сознался, что и он тогда подумал о том же.
