Мартин Ренье удивленно вытаращил глаза:
— Да откуда ж мне знать!? Разве что только в тюрьме!
— Разумная мысль, господин Ренье! — сказал Трэйтол. — Думаю, что оставлять у вас номер нашего телефона не следует — ведь внезапно объявившийся Пелларес может завладеть им и использовать в своих преступных интересах. Поэтому мы будем сами наведываться к вам и осведомляться о развитии торговой операции, которой обязуемся не мешать. Каких-либо обязательств от вас не требуется. Счастливо оставаться!
Последние слова Трэйтол произнес уже в дверях. Ренье не отреагировал.
— Твои предложения, Чарли? — спросил Трэйтол, усаживаясь за руль желтого «фольксвагена».
— Полагаю, сидеть в засаде у конторы Ренье бессмысленно — Пелларес на эту улицу уже не придет. Надеяться ли на удачу бельгийской полиции? Допустимо, но Пелларес не какой-нибудь магазинный воришка, хотя его европейские связи не так обширны, как американские и потому в выборе вариантов своих действий он ограничен. Попробуем поставить себя на место команданте Эухенио… Что бы я сделал, будь я Пелларес?..
Некоторое время они сидели молча, рассматривая в свете фар афишную тумбу со следами картечи. Потом Боксон сказал:
— Завтра с утра отправляйся в резидентуру, возьми данные на Анджелу Альворанте. Если бы я был Пелларес, то не вернулся бы к Ренье — засада настолько очевидна, что лучше потерять десять тысяч долларов, чем самому нацепить на себя наручники.
— А если Пелларес предполагает именно такие наши рассуждения? — спросил Трэйтол.
— Возможно, — Боксон вынул из перчаточного ящика пачку сигарет «Лаки Страйк», повертел её в руках и положил обратно. — Но на эту улицу сам Пелларес никогда не придет. В лучшем случае здесь появится какой-нибудь посыльный с письмом. Склады бельгийца находятся в Мексике. Я бы даже предположил, что контакт с Ренье будет там, но таскать за собой четыре сотни тысяч долларов через границы и океаны туда и обратно?.. Итак, два варианта. Первый: Пелларес отказывается от сделки с Ренье. Второй: сделка будет продолжена. Что бы ты выбрал?
— Я бы отказался от сделки, — выбрал Трэйтолю. — Но я не Пелларес.
— Правильно! Поэтому завтра я зайду в гости к моему приятелю Леопольду Фришману — по моей наводке он заграбастал двух живых революционеров, теперь он мой должник.
Когда желтый «фольксваген» подъехал к отелю, Боксон подвел итог:
— Пелларес не вернется в Брюссель, но не уедет из Европы. Мы его возьмем!
7
Боксон явился в отдел по расследованию убийств рано утром. Фришман взволнованно спросил:
