В целях безопасности они вышли из «паучьей зоны» и расположились отдохнуть на берегу Пожны, здесь она была лишь ручьем шириной метра полтора.
— Что же мы имеем? — пробормотал Гаспарян. — А имеем мы без малого нуль информации. Странное нашествие пауков — раз, утечку электроэнергии на линии — два, самих пауков, не похожих на пауков, — три, крик ночью — четыре. Все?
— Ржавый вертолет — пять, — подсказал Костров. — Отсутствие живности в лесу — шесть, да еще сверхпрочная паутина-диэлектрик! Больно ты пессимистичен, начальник. У нас материала уже на приличную сенсацию, а ты — «нуль информации»!
— Нужна аппаратура физико-химического анализа, — сказал Рузаев, затягиваясь — Иван прав, набор проблем хорош. Но тем интереснее с ним работать. И неплохо бы достать какие-нибудь комбинезоны или спецовки, что ли, а то лазить по лесу в наших костюмах несподручно. Хорошо хоть сапоги догадались взять. Я их достал из мешка, можете надевать.
— Вечером схожу в райцентр и позвоню Ивашуре, — пообещал Гаспарян. — Спецовки он привезет. Что касается моего пессимизма, то обосновать его я не могу. Тревожно что-то на душе, друзья мои. Не нравится мне паучье нашествие.
— Обычная вспышка биологической активности, — предложил идею Костров. — Вы не хуже меня информированы о таких вспышках среди леммингов, крыс, саранчи. Вспомните «красные» приливы в Атлантике, когда по каким-то причинам начали бурно размножаться красные водоросли. Вот и здесь нечто подобное: нарушилось где-то экологическое равновесие, и среди пауков вспыхнула «эпидемия» размножения.
— Не годится даже в качестве прикидочной гипотезы, — покачал головой Рузаев. — Слишком много несоответствий. Во-первых, трудно представить, из-за какого экологического фактора начали плодиться пауки. Во-вторых, судя по виду, это не пауки вовсе, а сольпуги, хотя утверждать не берусь — разглядеть не было времени. Да и родина сольпуг — юг Туркмении, так что непонятно, откуда они взялись в умеренной зоне России. И в-третьих, обычная паутина непрочная, а эта словно соткана из шелковых ниток! К тому же накапливает электрические заряды!
— Чувствуется профессионал! — сказал Гаспарян. — Да, Иван? Зоолог я хреновый, но меня Михаил убедил. Что будем делать дальше, джентльмены? Ваши предложения?
— Давайте попробуем пробиться к просеке со стороны леса, — предложил Костров, спокойно отнесшийся к «разгрому» своей идеи. Он был самым высоким в их компании и самым молодым. Лицо открытое, слегка скуластое, курносое, глаза карие. Друзья любили его за добрый нрав и бесстрашие, когда дело касалось критических ситуаций в экспедициях Центра: надежен, смел и удачлив. И не было случая, чтобы он дрогнул перед опасностью, спасовал или струсил. Фамилию свою Костров целиком и полностью оправдывал: он виднелся издалека, и не столько из-за роста, сколько из-за огненно-рыжей шевелюры.
