— Да, — сказал Ричард. — Хорошим…
— Меня не удивит, если он заработает, — сказал Нордхоф. — Совсем не удивит.
Когда Нордхоф ушел, Ричард Хагстром воткнул вилку в розетку и включил текст-процессор. Послышалось гудение, и он подумал, что вот сейчас на экране появятся буквы «IBM». Буквы не появились. Вместо них, как голос из могилы, выплыли из темноты экрана призрачные зеленые слова:
С днем рождения, дядя Ричард! Джон.
— Боже, — прошептал Ричард.
Его брат, жена брата и их сын погибли две недели назад, возвращаясь из однодневной поездки за город. Машину вел пьяный Роджер. Пил он практически каждый день, а на этот раз удача ему изменила, и он, не справившись со своим старым пыльным фургоном, сорвался с девяностофутового обрыва. Упав, машина загорелась. «Джону было четырнадцать, нет пятнадцать. Старик сказал, что ему исполнилось пятнадцать за два дня до катастрофы. Еще три года, и он освободился бы из-под власти этого неуклюжего глупого медведя. Его день рождения… И скоро наступит мой. Через неделю…»
Джон готовил ему в подарок ко дню рождения текст-процессор. От этой мысли Ричарду стало почему-то не по себе, и он даже не мог сказать, почему именно. Протянул было руку, чтобы выключить машину, но остановился.
«Один парнишка смастерил атомный ускоритель из двух консервных банок и автомобильного электрооборудования стоимостью в пять долларов.
Ну-ну. А еще в Нью-Йоркской канализации полно крокодилов, а ВВС США прячут где-то в Небраске замороженное тело пришельца. Чушь! Хотя, если честно, то, может быть, я и не хочу быть уверенным в этом на все сто процентов».
Он встал, обошел машину и заглянул в прорези на задней стенке дисплейного блока. Все как говорил Нордхоф: провода «Рэйдиоу Шэк. Изготовлено на Тайване», провода «Вестерн Электрик», «Вестеркс» и «Электрик Сет» с маленькой буковкой p, обведенной кружочком. Потом он заметил еще кое-что, чего Нордхоф или не разглядел, или не захотел упоминать: трансформатор от «Лионел Трэйн», облепленный проводами, как невеста Франкенштейна в известном кинофильме.
— Боже, — сказал он рассмеявшись, но чувствуя, что на самом деле близок к слезам, — Боже, Джонни, что такое ты создал?
Но ответ Ричард знал сам. Он уже давно мечтал о текст-процессоре, говорил об этом постоянно и, когда саркастические насмешки Лины стали совсем невыносимыми, поделился своей мечтой с Джоном.
— Я мог бы писать быстрее, править быстрее и выдавать больше материала, — сказал он Джонни однажды прошлым летом, и мальчишка посмотрел на него своими серьезными голубыми глазами, умными и из-за увеличивающих стекол очков всегда такими настороженными и внимательными. — Это было бы замечательно… Просто замечательно.
