Ходы заведующей общепита просчитать не удалось. Вместо всего желаемого мне досталась тарелка пшенной каши, два остывших беляша и кофе. Тот самый, густо сдобренный сгущенкой до состояния слипания всего, склонного к слипанию. И то хлеб.
А вот когда я вышел…
Дядька моего возраста, в рубашке, брюках и кепочке, уставился на меня с таким неприкрытым желанием порадоваться увиденному… Что я развернулся и очень быстро двинул куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону нового района и это показалось в чем-то неплохо. Там дальше стройка, мало ли, как все повернется.
Когда переходил через перекресток, то услышал надрывно работающий движок неподалеку. Дядька, прилепившись как банный лист, шел себе сзади. Делал вид, мол, я не я, лошадь не моя и все такое. Возможно, он позвонил, даже более, чем вероятно. Так что…
Так что сопоставив воющий двигатель, мужика за спиной и все прочее, сразу на той стороне перекрестка побежал. Матюг прилетел следом, его сандалии защелкали по асфальту и мы понеслись вдвоем. Прямо как советский атлет и преследователь из капиталистического лагеря, да уж.
Бежать оказалось сложно, даже очень. Легкие тут же загорелись, позже начало колоть в боку, но деваться мне некуда. Единственное, что беспокоило – возможность как-то скинуть его с хвоста, желательно надежнее. Больно уж сильно прицепился, ровно как клещ.
Нас ровняло одно – мы оба курили. Окажись он некурящим, так догнал бы сразу и все, драка там, катание в пыли и подкатившая машина с товарищами. А дальше, вероятно, деревянный макинтош, хотя это вряд ли… Два мешка из-под картошки, яма на старом кладбище, подрытая в чьей-то готовящейся могиле, похороны на втором этаже и все.
Мне такого не хотелось.
Я пробежал мимо двух мамок, кативших коляски и смотревших на меня ошарашенно и недоумевая. Свернул за угол, присев за грубо сваренной конструкцией у хлебного. Сломанный черенок от лопаты попался очень вовремя, заставив порадоваться бескультурию кого-то из местных.
Им-то и приложился прямо по голени моему «ведомому», выскочившему следом. Врубил со всей силы, довольно наблюдая, как он заорал и начал кататься по асфальту. И добавил еще, по башке, по спине, по… Черенок сломался еще раз, оставив в руках форменный огрызок.
Напротив, за хоккейной коробкой, скрипнули тормоза. Я задрал голову и увидел… понятное дело, моего «крестника», в бинтах с марлей и очках. Черт…
Пришлось снова бежать.
Гонка прекратилась на строящейся улице Орлова. Тут, врытые в котлованы, уже торчали бетонные плиты и фундамент будущих микрорайонов девяностых. Я нырнул в один, пробежал дальше, чтобы выскочить наружу. Сама стройка пока спала, рабочих не заметно, тишь-гладь-божья благодать, даже прикормленные собаки, лежавшие возле экскаватора, тупо-лениво проводили меня глазами.
