– Вот так можно. – Леха снял прямоугольную крышку, доходившую до ствола и прищелкнул под ним, неожиданно превратив пистолет почти в маленький автомат. – Круто, короче.
И мы отправились туда, где пели суровые ветры войны, несшие запахи несуществующего, но обязательно сожженного, пороха, пролитой крови неисчислимых вражьих полчищ и влагой джунглей. Джунгли были почти всамделишние, огромный кусок пустыря между улицами пригорода и лежащих в километре-полутора сараях с огородами, сплошь заросший амброзией. Аллергии у нас не наблюдалось и мы уходили в высоченные поросли, откуда кое-где торчали раскидистые клены, шелестели кусты или высились тополя.
Лешка учился уже в пятом и смотрел Рэмбо, рассказывая нам с Женькой про ужасные бои в джунглях, настоящих вьетнамских и суровых джунглях. А Рэмбо, так уж вышло, явно был нашим врагом, почему-то уничтожавшим советских солдат как Илья-Муромец поганых. Всем давно стало обидно и стоило как-то компенсировать весь ужас, рассказанный старшим товарищем. Нашими джунглями стали заросли и там хватало место не только нам.
Мы, партизаны Вьетконга, знали все три места, где кучкой всегда валялись недавно выжатые тюбики из-под клея, а порой, добавляя перца, виднелись и сами потребители резко воняющей хрени, превращаемой пальцами в густые сопли. Обдолбанные наемники капитала, не иначе, устраивали свои лагеря в этих свободных джунглях и нам приходилось идти тише соседских и своих котов, стараясь не хрустеть или, еще хуже, трещать всяким дерьмом, густо лежавшим под ногами.
Идти след в след, как настоящий Чингачгук с Натти, принятые на службу в нашу армию и выглядывая следующие опасности, выпавшие разведгруппе, всегда было круто. Нам троим вполне хватало выдуманных врагов, чаще всего хорошо знакомых. Например, сторож нескольких фундаментов для каких-то коттеджей, что никак не строили. Эта, не иначе как эсесовская, сука владел тремя дворнягами, прикормленными и слушавшимися его команд прямо как цирковые. Пройти мимо нескольких лабиринтов, вырытых под коммуникации и спрятанных внутри прямоугольников из блоков, было практически невозможно. Удирать от собак приходилось всегда, а с собой требовалось брать гранаты, чтобы хотя бы как-то откидываться от зубастых сволочных гавкалок. Особенно от невысокой черно-рыжей и лохматой сволочи, иногда бежавшей за нами до самой улицы.
Настоящие и живые враги встречали нас возле Горы. Наверное, когда-то при строительстве крохотного района пятиэтажек неподалеку сюда свозили строительный мусор и сделали отвал, закопав все это. Гора покрылась травой, кустами и торчала из зарослей ровно посередке между нашими одноэтажными параллельными улицами и светлыми высотками. Там нас караулили пацаны с Жигулевской, почему-то желавшие общаться с нами троими исключительно с помощью рук, ног и желания накидать лещей.
