Причины и следствия – штука простая, как черенок от лопаты и сложная, как теорема Ферма для большинства землян. Любое действие имеет последствие, превращающееся в совершенно новый виток событий, меняющий чужие жизни.
Если в октябре девяносто четвертого я как-то вмешаюсь в жизнь своей же семьи, случится многое. Но самое главное – может не случится знакомства с одной милой девчушкой со строгими глазами через три года. И если оно не произойдет, то через девять лет на свет, просто-напросто, не появится наш сын.
Не появится. Его не станет таким, какой он есть. Не будет любить смотреть на поезда метрополитена в три года, не спросит «где рррыба» в то же время, не возьмет в руки Лего и не влюбится в «Форсаж» в свои шесть, не нарисует… не напишет акварели на пленерах в четырнадцать. И дальше, еще неизвестное, у него тоже не случится. Совсем.
Каждое действие рождает последствия и только мне решать – какими они будут. И…
Малодушно, но решения о семье я так и не принял. Не хватило духу, что ли. Все, что случится уже очень скоро, казалось самым настоящим разменом: теряешь одно, но находишь другое. И уже не знаешь – как быть, что больше боишься потерять?!
Зато смог определиться кое с чем другим.
Страну пусть спасают другие, мало ли, вдруг такой же, как я, сейчас трясется в поезде, идущем по железке? Трясется и точно знает, как ему быть. Написать все известные фантастические книги, стать миллионером и, заодно, раскрыть глаза обычным людям на неласковое будущее. Успехов, удачи и т.д, тчк.
Страну, на самом деле, не спасти. Скоро появится много сортов колбасы вместо трех-четырех и наступит счастье, вместе с доступными джинсами-мальвинами, порнухой, СПИДом-Инфо, СКВ и сигаретными бычками в поллитровых банках в девяносто втором. Пацанами с клеем в пакетах. Пацанами в кирзачах, умирающих на Кавказе. Пацанами в спортивках, убивающими друг друга в эпоху первичного накопления капитала. Девчонками в лосинах, пока еще не знающих о подтяжках лица и работе в Мак-Даке. Девчонками, пожалуй, что последними прыгавшими через натянутые резинки на переменах. Девчонками, порой не возвращающимися домой от подруги.
Борзых Николай Николаевич, семьдесят первого года рождения, Москва. Пять доказанных жертв и куча неопознанных вещей со следами крови.
Легоньков Михаил Юрьевич, семьдесят третьего года рождения, Нижний. Три неопровержимых случая.
Их и еще пять ФИО, а также города, что точно вспомнил, сразу же записал в блокнот. Когда имеешь хобби – писать, порой лопатишь в Сети много странных страниц. Например, о тех, кто встречал на темных улицах девяностых девчонок в «мальвинах» и тех потом больше не видели. Живыми.
