Игнатьев зашёл в магазин садового инвентаря, когда позвонил Герман.
— Этот баран вчера бросил трубку и отключил телефоны, — сказал Герман.
Игнатьев понял, о каком баране идёт речь.
— Он псих. Ненормальный. Я это в его глазах увидел, — ответил бывший омоновец, разглядывая грабли, тяпки и вилы.
— А что ещё ты там увидел? — спросил Герман.
— Где? В глазах? Не знаю. Вроде ничего больше.
— Ты сильно его испиздил?
— Почти не пиздил. Так, слегка поучил.
— Мало. Надо больше. Вывези его на речку, утопи слегка, но не насмерть. Окна разбей. Пальцы сломай. Мне это всё не нравится. Какие-то заторы пошли. Сначала тот дед…
— Какой?
— Который повесился.
— А.
— Потом медсестра. Теперь этот вдовец хуев.
— Я разберусь, — сказал Игнатьев. — Не волнуйся.
— Я не волнуюсь. Пусть эти гниды волнуются. Это твоя задача, между прочим, чтобы они волновались.
— Ага. Устрою им Содом и Гоморру.
— Что устроишь?
— Содом. И Хиросиму с Нагасаки.
— Ты уж постарайся.
— Я всегда стараюсь.
Он нажал отбой. Подозвал продавца, старика в зелёном фартуке.
— Где у вас лопаты? — спросил Игнатьев.
— В соседнем отделе, идёмте, — сказал старик. Он был высокий, костистый, с длинными тонкими руками.
У Игнатьева руки были обезьяньи.
— Вам для каких целей лопаточка? — спросил продавец.
— Огород копать.
— О, понятно. Картошка?
— Да, да, картошка.
Игнатьев выбрал штыковую лопату с деревянным черенком. Подержал, примерился, представил, как сносит старику голову размашистым ударом.
— Перчатки понадобятся? — спросил тот.
— Да, давай, — ответил Игнатьев. — И кислота ещё нужна.
— Что? Кислота? Какая кислота?
— Ну какая бывает? Серная? Соляная?
— Зачем?
— Бороться с вредителями. Ясно?
— У нас нет кислоты. Но от вредителей есть хорошие пестициды.
— Ладно, не надо. Я возьму лопату и перчатки.
— А как же вредители? — спросил старик.
Игнатьев приблизился к нему вплотную.
— Дед, ты чего пристал, а? Зачем лопата? Зачем кислота? Что это за вопросы ебучие?
Старик моргал, приоткрыв рот. Он был похож на богомола. Но не хищного, а трусливого и безобидного. Игнатьеву захотелось смять его мошонку и оставить тут корчиться на полу. Представив это, он почувствовал отвращение.
— Где касса? — спросил Игнатьев.
Старик мотнул головой.
— Не бойся, дед, доживай спокойно. Просто рот поменьше открывай, когда не просят.
