Считать виновной | страница 30
Чей-то вздох заставил ее обернуться.
Четверо Тримейнов остановились у ворот, и Эвелина, медленно подняв руку, указала на Миранду.
– Вам нечего здесь делать, – прошипела она. – Вы не имеете права…
– Мама, перестань. – Филипп взял ее за руку и потянул. – Идем домой.
– Ей здесь не место.
– Мама…
– Убирайся отсюда! – Выставив руки с согнутыми, как когти, пальцами, Эвелина шагнула к Миранде.
И тут же между двумя женщинами встал Чейз. Притянув невестку к себе, он крепко ее обнял и, наклонившись, внятно произнес:
– Не надо, Эвелина! Я все улажу, ладно? Поговорю с ней. Возвращайся домой, хорошо? – Он посмотрел на близнецов: – Филипп, Кэсси! Позаботьтесь о матери. Отвезите ее домой. Я скоро буду.
Близнецы взяли Эвелину под руки и повели к машине, но в последний момент, перед тем как сесть, она обернулась и крикнула:
– Не дай этой дряни одурачить тебя, Чейз! Она будет вертеть тобой, как вертела Ричардом!
Не ожидавшая столь яростного выпада, Миранда отшатнулась, будто от удара, и, наткнувшись на ворота, схватилась за них, чтобы не упасть. Никакой другой опоры, кроме вот этого холодного железа, у нее, похоже, не осталось. Ржавые петли жалобно скрипнули. Миранда вздрогнула, тряхнула головой и обнаружила, что стоит на полянке с маргаритками, что все уже уехали и что на кладбище никого не осталось, кроме нее и Чейза Тримейна.
Он посматривал на нее настороженно, но приближаться не спешил, словно не зная, чего от нее ожидать. Как будто она была опасным диким зверем. В темных глазах Миранда видела сомнение, в неподвижной позе – напряжение. В дорогом сером костюме Чейз выглядел настоящим аристократом, холодным и неприступным, с широкими плечами и узкой талией. Костюм, разумеется, пошит на заказ – обычный, с магазинной вешалки, не для настоящего Тримейна.
И все же, глядя на этого высокого мужчину с темными цыганскими глазами и черными как вороново крыло волосами, с трудом верилось, что он – Тримейн.
Работая в «Геральд», она целый год видела портреты представителей этой семьи в здании редакции. Портреты висели на стене, напротив ее стола, – пять поколений мужчин, все розовощекие и голубоглазые. Именно таким был Ричард, прекрасно вписывавшийся в общий ряд. Повесь на ту же стену портрет Чейза Тримейна, и он будет выглядеть чужаком.