Я втайне захихикала, представляя удивление мамы. Фил – красавец, каких не сыскать. Таким не стыдно похвастаться не только возле подъезда.
Реакция мамы поразила и испугала меня одновременно. Распахнув окно, хотя никогда себе такого не позволяла, она помахала мне рукой.
Боже! Моя ли это мама?
– Заходите! – закричала она, забыв, что на дворе ночь. – На улице холодно! Я чайник поставлю.
Я была готова провалиться сквозь землю. На реакцию Фила даже боялась смотреть.
Спасибо, мамочка, удружила!
Пришла в себя, когда услышала писк сигнализации. Босс запер машину и пошел за мной к обшарпанному подъезду. Сердце стучало в груди как сумасшедшее. Так и до инфаркта недалеко.
Возле железной двери я долго копалась в сумке, пытаясь отыскать связку ключей. Фил терпеливо ждал. В подъезде нажала обгорелую кнопку лифта.
Не успела я надавить кнопку квартирного звонка, а мама уже распахнула дверь. Первым делом посмотрела на меня, затем на Фила и расплылась в улыбке. Могу поклясться, минуту назад в окне мама стояла в халате, а встречала нас уже в бордовом платье. Даже губы накрасила. Татьяна Сергеевна, ну вы и даете!
– Проходите!
Медово улыбаясь, она распахнула дверь.
По лицу Фила невозможно было определить реакцию. Сняв пальто, он протянул его моей маме и начал разуваться.
– Вы с работы, – засуетилась мама. – Мойте руки, сейчас ужинать будем.
Я улыбнулась. Моя дорогая мамочка решила проложить путь к сердцу мужчины через желудок.
Фил вошел в ванную. Сейчас увидит, какая она маленькая. Даже кабинку невозможно поставить.
А мама уже вовсю накрывала на стол. Я вошла на кухню, только чтобы прекратить форменное безобразие.
– Очень хорош! – одними губами прошептала мама.
Будто я сама не знаю.
– Не жених и даже не поклонник, – покачала головой.
– Если в ближайшее время не выйдешь замуж, никогда не выйдешь! – Мама решила взять испугом? – Вспомни нас с отцом.
Прекрасно помню историю родителей. Романтическая встреча под проливным дождем. У отца был зонтик, мама переминалась с ноги на ногу на пороге института. В тот день они ушли вместе. Под одним зонтом.
Одна-единственная встреча раз и навсегда связала две жизни. На следующее утро отец попросил руки мамы, и через три месяца образовалась новая ячейка общества.
Девятнадцать лет родители жили в мире и согласии. А пять лет назад отца не стало. Слабое сердце, сказали врачи, но в тот вечер мама призналась: она знала, что им придется расстаться. Я не стала уточнять почему, да и время было неподходящее. Не желая бередить открытую рану, откладывала болезненные расспросы на потом.
