Мой дорогой Бад, я бросаю эту бутылку в волны и надеюсь на лучшее. Если провидение принесет ее тебе, значит, нам суждено быть вместе. Я увижу тебя и обниму — на небесах. Мое состояние я завещаю тому, кто найдет это письмо, ведь земные богатства ничего для меня не значат. Мою любовь убили, а эта болезнь…
Внизу страницы стояло имя — Пруденс. Фамилия стерлась. Дальше в статье говорилось:
«Если какая-то из деталей этой истории покажется знакомой нашим читателям, пожалуйста, напишите однокласснику Мэри, начинающему исследователю Ною Дикинсу.
— Это ужасно интересно, — говорит друг Мэри, Ной. — Маленькая тайна на заднем дворе. Загадочная история.
С Ноем можно связаться по электронной почте, указанной ниже».
Симона закрыла ноутбук и продолжила сидеть в темноте, слушая, как он гудит, и играя с дредами. Машины мчались по улице, заливая светом постеры на стенах. Закрыв глаза, она увидела лицо мальчика и против воли представила мертвое тело. Истекающее кровью.
Буклет с похорон промок от дождя. Темные глаза Ноя плакали чернилами. Симона смяла листок, положила комок на перила веранды и пошла прочь. В кармане зачирикал айфон. Она вытащила его, сделав последний глоток чая. Пришло сообщение от Тима: «Пожалуйста, возвращайся скорее. Хочу крепко тебя обнять».
Вздохнув, Симона отложила телефон. Она посмотрела вверх и окинула взглядом школьную площадку. Люди сбились в кучки под зонтами, жевали печенье, пили горячий шоколад. В воздухе пахло скошенной, мокрой травой. Все казалось таким выцветшим и блеклым, что глазам становилось больно.
— Разве тебе не нужно закончить монтаж? — сказал Маршалл, подойдя к коллеге. Симона посмотрела на него и заметила бледность, ввалившиеся щеки. Тревожно было видеть, как ее босс рассыпается на глазах.
— Мне очень жаль, — начала Симона. — Я знаю, банально, но это правда.
— Все нормально, — сказал Маршалл. Он оперся на перила и мгновение смотрел на бумажный шарик, прежде чем сбросить его вниз. Его голос сильно охрип и стал ниже — такой подошел бы человеку в два раза старше, возможно с раком горла. — Тут просто гребаный цирк.
— Да. Ужасно. — Симона замолчала и поняла, как безжизненно звучат ее слова. Тишина навалилась на нее, и она попыталась сказать хоть что-нибудь: — Я… я закончила монтаж. Принесла диск с собой. Та-да!
Она указала на сумку.
— Ты серьезно? Наверное, пришлось рвать задницу, чтобы закончить так быстро, — заметил он с бледной улыбкой.
— Ну, знаешь, я хотела, чтобы работа тебя не беспокоила. Получилось неплохо, должна заметить. Я принесла диск, так что ты можешь посмотреть его дома. Если захочешь что-нибудь изменить, скажи мне.