Ной поднял на нее глаза. Она была такой красивой. В свете неоновых ламп веснушки и морщинки на ее лице и седые пряди в рыжих волосах стали заметнее, но все равно красота мамы потрясала. Он хотел сказать ей об этом, как иногда хотел попросить о помощи, но промолчал.
— Ладно, — сказал Ной, переминаясь с ноги на ногу, и вытер руки о рубашку: ладони вспотели.
— Хорошо. Мобильник ведь у тебя в рюкзаке, да?
Ной знал, что он там, за коробкой для ланча, словно кирпич, в который время от времени приходится говорить. Он не пользовался им в школе без крайней необходимости. У его одноклассников мобильники были новые, тонкие, и он стеснялся своего. Родители Ноя отдали ему телефон «на всякий случай», ведь он часто оставался один — в библиотеке или гуляя по району. Мобильник был нужен им, а не ему, и все же Ною нравилось носить его с собой. Все слышали истории — в школе ему вбивали их в голову — о том, как пропадают дети, о стариках, достающих из фургонов PlayStation, и школьниках, которые подходят поближе, чтобы только посмотреть, а потом БУМ — больше никто их не видит. Это пугало. Кроме того, из-за кирпича его рюкзак весил больше, а Ною нравилось ощущение тяжести на плечах. Иногда он почти забывал, что у него есть телефон.
— Да. Он у меня с собой.
— Клево. Положи его в карман, тогда сразу услышишь мой звонок. Мы же не хотим, чтобы все вышло как в прошлый раз? — Она снова подняла бровь. Взгляд был серьезным, а пальцы на его плече нежными. Мама казалась встревоженной и строгой одновременно. Ной смутился. Да, он не забыл того, что случилось в прошлый раз.
Ежегодный карнавал в Эппинге. Его родители хотели посетить местную ярмарку, а он — прокатиться на пиратском корабле. Мысль о том, что он взмоет в воздух и перевернется с ног на голову, не в силах отличить верха от низа, неба от земли, пугала и завораживала. Он знал, что должен испытать это, как бы страшно ни было. Бояться — это здорово. Иногда.
Семья разделилась, его родители смешались с толпой, растворились среди чужих лиц. Он, взметая пыль, ринулся к аттракциону.
Ной помнил, как пиратский корабль взлетел в небо, а затем земля стала стремительно приближаться. Ему показалось, что они врежутся в море зрителей, раскидывая детей и стариков в разные стороны. Но нет. Такое могло случиться только в кино, а это была реальная жизнь. В ней не умирали. Корабль описал в воздухе дугу, и Ной увидел перевернутый купол главного шатра и колесо обозрения, пурпурное небо — вместо земли — и контуры городских зданий, опускающихся на него, как острые зубы.