— Терпеть не могу это место. Просто кошмар. Ни одной лестницы, только чертова огромная спираль — вверх и вверх — и магазины по сторонам. Никогда не знаешь, на каком ты этаже, и постоянно теряешься. Я был там пару недель назад, после жуткого похмелья, и полчаса искал фуд-корт. Богом клянусь, я едва не спятил. Люди даже после смерти будут ходить по магазинам.
— Ну, после твоего рассказа я так и горю желанием помучиться. — Сканер закончил работу, и Клэр вышла из аккаунта. Она выключила монитор, и изображение сжалось до размеров точки, уступив место черноте.
— Хорошего вечера, — сказал Бенни, поворачиваясь к столу. — Вспомни обо мне, когда будешь покупать себе туфли, о том, что я еще в рабстве.
— Да, работаешь без устали! Вот только количество набранных знаков с тобой не согласится.
— Посмотри на себя, мисс Продуктивность! Отлично, уходи. Порываю с тобой навсегда. Но помни о брачном договоре, сучка. Тебе достанется Ной и машина. Мне — Маршалл. Неплохо звучит?
— Бенни, если кто-нибудь другой на планете назвал бы меня сучкой, думаю, я уложила бы его на лопатки одним махом. Но когда это говоришь ты, я радуюсь. И не думай, что я шучу. Это грустная правда. Не знаю, что это обо мне говорит.
— То, что ты изумительная. И тебе, как и твоему мальчику, нужна новая пара туфель.
Клэр улыбнулась и вышла из кабинки, закинув сумочку на плечо. Миновала большие панорамные окна, выходящие на деловой центр города, запруженный машинами, и — вдалеке — Харбор-Бридж. Вода казалась серебряной и неприветливой, как на старой, утратившей былое очарование открытке. Клэр помахала все еще работающим коллегам и миновала пустующий стол Ракель. На нем осталось несколько листков и плюшевая панда с сердечком в лапах.
Как и Ракель, Клэр никогда больше не увидит свой рабочий стол.
Мир за окнами машины казался мутным: расплывались дома, здания, луч солнечного света. Из теплого «Форда» на мир смотрели глаза — Ной носом прижался к стеклу, от дыхания оно затуманилось. Он нарисовал смайлик, и тот исчез. Пальцы Ноя замерзли. Он сунул их в рот и сосал, пока к коже не прилила кровь. Вскоре она разошлась, оставив на кончиках пальцев красные звездочки.
Он не хотел новых ботинок. Ничего не хотел. Только ехать в машине, целую вечность, свернувшись в комочек, и спать, пока «Форд» раз за разом сворачивает на бесчисленных перекрестках.
***
Жуки разбивались о ветровое стекло, пока фургон грохотал по дороге. В отделении для перчаток гремели мелочь, ручки и батарейки, но шум заглушали рев двигателя и музыка.