Если бы вдруг экономическая ситуация улучшилась и Маршалл смог позволить себе нанять третьего человека, то он без колебаний пригласил бы жену работать сценаристом и креативным консультантом, и не только из-за их отношений: она была талантлива. И он скучал по ней. Клэр весь день работала в офисе, тогда как его съемки часто затягивались допоздна. Между работой, сном и попытками растить ребенка времени для них двоих почти не оставалось. Дисгармония проявлялась не только в их работах. Она была во всем.
Маршалл моргнул и — за краткий миг тьмы — представил жену совершенно ясно. Ее кожу, белую, словно фарфор, со звездочками веснушек, лицо, обрамленное рыжеватыми прядями. Люди тянулись к ней на публичных мероприятиях. Почему бы и нет? Она излучала тепло. Заразительно смеялась. Но было в ней кое-что еще. Нечто неуловимое, призрачное, хотя сама она казалась вполне приземленной. Ее личная тайна, особенность, которая заставляла его возвращаться и снова и снова искать разгадку.
Он любил ее всем сердцем. Восхищался ее монологами за бокалом вина, мечтами о путешествиях. Они подпитывали друг друга, шли на компромиссы и вместе приходили к правильным решениям. Маршалл всегда ею гордился. Кроме того, она многое бросила ради Австралии, и он никогда не забывал об этой жертве.
Клэр всегда могла заставить его улыбнуться, несмотря на то, другое лицо. Иногда он замечал его: оно мелькало в зеркале, когда Клэр накладывала макияж, тень, омрачавшая ее черты, когда она возвращалась с работы. Его пугал этот единственный кусочек, не желавший вписываться в головоломку их отношений.
Зная толк в съемках, он мог бы научить ее пользоваться камерой, выстраивать простые, эффектные кадры… но кого он обманывал? Студия едва сводила концы с концами, горько было думать, что она обанкротится через пару лет. Экономика рухнула, и корпоративные клиенты ушли со сцены. Глубоко в душе Маршалл знал, что настанет время, когда ему придется отпустить Симону. Это будет больно.
Так что было даже хорошо, что Клэр не мучилась из-за собственного неуспеха, смирилась, как человек, который привык жить со своими шрамами. Большие надежды Маршалла не спасут их в трудные времена, не удержат на плаву этот обшарпанный, полный вампирских фильмов офис. Или дом, если на то пошло. Он знал, что эти уроки им придется выучить, как бы больно ни было. Отпускать трудно. Лучше мириться со шрамами.
— Мы тут просто сидим, — сказала Клэр, — Бенни и я, сплетничаем, и я решила с тобой кое-чем поделиться.