– А это за орков, – протянул он два серебряка и горку медяков. – Пятнадцать медяков пришлось уплатить нотариусу.
Однако же, дороговаты здесь услуги крючкотворов!
Пока Арман объяснил мне специфику местного делопроизводства и юриспруденции, Мявка куда-то исчезла. Серог ушел пьянствовать, только это немного успокаивало. Иначе я бы решил, что кошка переваривается в желудке орка, став частью пищевой цепочки. Но все же, где этот хвостатое скопище магии?
Я прошел, разглядывая содержимое повозок, благо их немного. Здесь ее нет. Где еще можно спрятаться?
Мое внимание привлекло одинокое дерево. Если и там не будет…
Мявка обрадовалась мне, привлекая истошным воплем, еще до того, как я ее увидел. У ней был небольшой пунктик – она комплексовала от своего маленького сроста и всегда, когда представлялась возможность, поднималась выше меня по дереву, столбу, забору и так далее. Вот и сейчас она балансировала на ветке чуть выше моей головы. После победных приветственных воплей, Мявка начала ритуальную ругань. Судя по мяву, напоминающему вопли мартовского кота, Мявка сообщала всю правду – матку о моем происхождении, крайне низком моральном и политическом уровне и нечестивом будущем. В конце она стандартно предложила мне плюнуть на все, и, как и полагается нормальной кошке, выйти и сразиться в честном бою.
Глаза горели от предвкушения схватки, пасть была открыта от притворной ярости. Прямо-таки валькирия в кошачьем мундире. Играть хочет. Придется уважить.
Но перед этим я обошел обширное дерево и огляделся в поисках возможных врагов. Осторожный живет дольше. Мявка, видя, что я прошел мимо, жалобно замяукала, но я вернулся. Обрадованная кошка повторила заключительную часть ритуальных оскорблений.
Я вытянул правую руку и принялся пугать ею кошку, стараясь дотронуться до шкурки. Мявка в азарте, повисая на одной лапе, стремилась остальными захватить меня. А с учётом того, что когти она выпускала во всю длину и удар лап оказывался достаточно сильным, вскоре моя рука покрылась царапинами.
Несколько прикосновений к кошке были сомнительной компенсацией повреждениям. До чего только не пойдешь, чтобы ублаговолить женщину!
Наконец, движения Мявки стали менее резкими, а сама она запыхалась и явно перегрелась. Улучшив момент, я подхватил кошку, для вида возмутившейся, но сразу же успокоившейся, и пошел к своей палатке, выделенной от щедрот купеческих.
Но через несколько шагов Мявка стала выкручиваться и проситься на вольные хлеба. Я опустил ее на землю и она гордо пошла впереди, развивая хвостом.
