– Около вас опасно находится, – восхитился граф, – вы читаете мысли.
Я улыбнулся. У Курина юмор такой же садистский, как и характер в целом.
Большую часть своих приведенных людей граф отправил на площадь, где находился мой отряд. Оринд обещался взять на довольствие, как пришедших в город, так и оставшихся в лагере.
Надо было видеть его лицо. Прямо-таки не лицо, а обалдевшая морда. Конечно, он видел со стены мои переговоры. Но слышать-то он не мог. И когда я в сопровождении графа пошел к воротам, он с городской верхушкой уже был там. Разумеется, они не собирались сопротивляться. Выступление простолюдинов против графа походило на восстание кроликов против охотника. Нет, они только хотели знать, убьют ли их, и если убьют, хотели попросить, чтобы во имя Солнцеликого, сиятельный граф, его светлость Курин де Стоун убил их сразу, а не мучил.
Если в моем городе были мазохисты, то я обломил им весь кайф.
– Господин граф отныне мой вассал, – сообщил я. Народ зашумел, обалдевши от такой новости. А я нахмурился, сделав вид, что только теперь обратил внимание на численность встречающих.
– А вы чего это разгуливаете? Сегодня крупный религиозный праздник? Кто будет деньги зарабатывать?
– Но, господин, ведь война…
– Войны больше нет, Этен, а я продолжаю жить и собирать налоги. Мне нужен только мэр. Если я еще увижу своих поданных праздношатающимися в будни, купцы будут платить золотой за безделье, а остальные горожане – по десять серебряков.
– На крест их, распять, – кровожадно прошипел граф, демонстрируя жителям свой норов.
Толпа разбежалась, как вирусы при приеме антибиотика.
Оринд, которого я оставил, вжал голову в плечи, испуганно глядя на нас.
Я отдал ему указания, он подтвердил их исполнения. Но потом замялся.
– Господин, – негромко заговорил он, видя, что я собираюсь оставить его. – Прокорм двух таких отрядов привели к уменьшению запасов продовольствия.
Я по-королевски пожал плечами:
– И что, я тебе интендант? Купцы разучились покупать продукцию? Все съеденное будет оплачено.
– Нет, ваша светлость, – заискивающе сказал Оринд, – но, поскольку вы решили теперь быть поданным Майдорского короля, мы хотели бы направить несколько караваном для покупки продовольствия на майдорском рынке.
Оринд представлял из себя занудливую смесь из бюрократа и торговца.
– Слушай, – начал я злиться. – Говори напрямую, что тебе надо и убирайся.
– У вас изрядно надоедливые поданные, – посочувствовал мне Курин, – просто удивительно, как распустил их Ла Карус.
