– А Рымаров?
– А Рымаров на инструкцию плюнул и попер к двум подозрительным сушкам. Его и сняли первым же залпом.
– Так это подожди, ты с двумя бой вел? – удивился Генка Камаринов, учившийся в университете вместе со мной.
– Ничего себе! – удивилось сразу несколько человек. – Да ты монстр настоящий!
– Мгм, – навел порядок мичман, – у нас в субботу воспитательный час. Вот там и поделишься с товарищами опытом. А вы, оглоеды, чтобы внимательно слушали, а то, коромысло тебе…
Он не говорил, но все его поняли. Молодые пилоты – древесная стружка в горниле войны. Сколько их сгорит, пока оставшиеся начнут разбираться в сложной паутине боев.
– Ну ладно, – прервал затянувшуюся неловкую паузу мичман. – Савельев от физической нагрузки освобожден. Да и числится он на курсах теперь условно, по приказу главнокомандующего ВВКС генерал-полковника авиации Захарова. Остальным же никто поблажек не устанавливал, подъем, на физподготовку бегом марш!
Курсанты покинули постели, одели брюки, обулись и выскочили из казармы, обнаженные по пояс, несмотря на прохладное осеннее утро. Мичман строго посмотрел на меня. Внезапно взгляд его смягчился:
– Везучий ты, Савельев. Если станешь крупным начальником, припомни старика, найди работу полегче.
– Так точно, – пообещал я ему.
Пока ребята бегали, меня тоже не оставили в покое. В казарме появился вчерашний медик, приказал идти на процедуры. Попытка отделаться от них путем банального бегства была жестко пресечена двумя здоровенными санитарами, предусмотрительно взятых с собой. Просто Шварцнеггеры какие-то. Вопли о нарушении субординации и о дисциплинарном наказании были нагло проигнорированы. Все мы прекрасно понимали, что командование будет на стороне ангелов в потрепанных медицинских халатах.
В медпункте старлей, выступивший с инициативой ведения здорового образа жизни, осмотрев мои повреждения, был оптимистичен:
– На груди так заживет, на голове рану еще раз помажем клеем и хватит. Походишь героем несколько дней, покажешь всем героическую отметину.
– Можно идти? – не веря своему счастью, поинтересовался я.
– А как же, – с готовностью согласился медик, – вот вколем тебе пару укольчиков в руку, еще пару в мышцу пониже спины и можешь идти.
Отделаться малой кровью не удалось. Пришлось вынести вышеуказанные процедуры и только после этого с отеческими пожеланиями пореже попадаться в объятия медико-санитарной службы покинуть медпункт.
В столовой я привычно направился к столу своей роты, предвкушая принятие пищи и легкий треп сложившейся вокруг нашего стола кампании. Однако сразу у входа меня перехватил Оладьин и повел меня к офицерскому сектору столовой.
