Я же в свою очередь поведал о встрече с «боярином» Крыловым и рассказал о чарах, которые он применил.
– Всё это очень странно, – проговорил Прокопий Иванович. – Никогда прежде я не слышал о подобной технике. Должно быть, одна из запрещённых. Этот человек сказал что-нибудь?
– Только то, что пришёл убить меня.
– Зачем ты вообще с ним встречался? – поинтересовалась Ольга Павловна. -- Почему один поехал? Взял бы телохранителей.
– На то имелись причины, – уклонился я от ответа. – Признаться, полагал, что со мной хочет встретиться один знакомый. К сожалению, я ошибся.
– Что ещё помнишь? Какие-нибудь приметы были? Может, дать наводку в полицию? Если он владеет тёмной магией, его схватят.
– Не думаю, что полиция нам поможет, – усомнился я. – Что-то мне подсказывает: этот человек больше не объявится в городе. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнает о том, что я выжил.
– Я попытаюсь что-нибудь разведать, – сказал Прокопий Иванович, – но ничего не обещаю. В нашей библиотеке мало книг по запрещённым чарам.
– Тебе следует быть осторожнее, – назидательно произнесла Ольга Павловна. – Не выходи, пожалуйста, за пределы территории без охраны. Сам же видишь, что делается. И вообще, я бы советовала тебе больше проводить времени дома.
– Вы правы, надо мне поменьше высовывать нос ближайшее время. И хорошо бы газетчики как можно позже узнали о моём чудесном воскрешении. Пусть враги пока думают, что избавились от меня.
Доев десятый бутерброд, я отправился к себе в комнату. Несмотря на то, что половину суток я проспал, не побоюсь этого слова, мёртвым сном, чувствовал себя хуже не куда: тело будто налилось свинцом, и по-прежнему болела голова.
Доплёлся до кровати, разделся, плюхнулся на мягкую душистую перину и тут же провалился в сон. Вот только поспать толком не получилось: сквозь сон я услышал голос своего оруженосца. Он просил подойти к телефону: якобы, кто-то звонит по срочному делу.
Я выругался спросонья, кое-как оторвал голову от подушки.
– Сколько времени? – проворчал я. – Не мог сказать им, что сплю? Зачем будить, блин?
– Простите, но это Яков Птахин. Говорит: очень срочно! Сейчас двадцать три минуты седьмого. Вам сделать кофе? Или может быть, помочь принять утренний туалет? – парень, как обычно, старался выслужиться.
– Какой, к чертям, туалет? – я поднялся, надел тапочки, халат и побрёл в кабинет. – Больше всего на свете я сейчас хочу одного – спать.
Взял трубку, которая лежала на столе.
