Айн Рэнд | страница 33

, посвященный мукам российской интеллигенции в революционные и постреволюционные годы и во многом схожий с романом Айн Рэнд «Мы живые», также посвященном тяготам жизни в стране в двадцатые годы. Удивительно, что две девочки, учившиеся в одном классе, позднее в одном ключе выразили свои впечатления о страшных годах большевизма. Известны также имена нескольких других одноклассниц: Леля Полякова, Нюра Тиндес, Лиля Шевлагина, Лена Долгинцева-Грекова, Марианна Граменицкая. Впрочем, насколько нам известно, ни с кем из них Алиса дружбы не водила.

Говоря об общей атмосфере гимназии Стоюниной, надо отметить, что это была одна из самых демократичных школ столицы. Среди ее преподавателей стоит выделить историка и правоведа Михаила Александровича Дьяконова (1855–1919), поэта и литературоведа Василия Васильевича Гиппиуса (1890–1942) и в особенности знаменитого философа Николая Онуфриевича Лосского (1870–1965), с которым Алиса Розенбаум общалась и позднее, во время учебы в университете. Одна из выпускниц школы, этнограф Нина Гаген-Торн, вспоминала: «Стоюнинцы гордились своей гимназией и своей свободой обращения. Детей не стесняли. Девочкам даже разрешалось одеваться мальчиками, что тогда было неслыханной вольностью. Учителя в гимназии были выдающиеся: профессора Петербургского университета и Политехнического института».

К сожалению, юная Алиса не воспользовалась возможностью насладиться одним из лучших гимназических образований того времени. Основными эмоциями, которые наиболее часто проявляются в школьных воспоминаниях Айн Рэнд, были… скука и презрение. Школа производила на нее тягостное впечатление, учителя и их способ преподавания навевали тоску, а одноклассницы и одноклассники вызывали раздражение и разочарование. К примеру, в школе заставляли читать русскую классику, которую Алиса считала «чистейшей официозной скукотищей». Единственным утешением для нее была возможность высказывать свои взгляды во время уроков, что она делала с отчаянной храбростью конкистадора, идущего в бой с туземцами.

Увы, умение тактично и дипломатично выражать свое мнение никогда не было присуще Айн Рэнд — ни в детстве, ни в последующие времена. По ее воспоминаниям, она была, с одной стороны, исключительно застенчивой, а с другой — резкой, бескомпромиссной и, пожалуй, даже агрессивной, особенно во время споров^>{45}. Добавим, что мнение других людей, отличное от ее собственного, априори воспринималось ею как ошибочное, и потому слушать его она, как правило, попросту не желала. Ей было важно, чтобы слушали