— Не знаю.
Барсик спал.
— Если не мазать, то… как-то не так выйдет, — Грета с сомнением осматривала кошачью морду. И я, подумав, согласилась, что да, выйдет определенно как-то не так… пушистый кот с плешивой мордой.
— Мажь. Только аккуратно.
— И без тебя знаю…
Следующие два дня прошли в благословенной тишине, что не могло не насторожить. Грета самозабвенно улучшала состав зелья, желая не только восстановить бедному Барсику шерсть, но и придать ей необычный окрас. И на сей раз вдохновение накрыло сестрицу с головой.
Я не мешала.
Признаться, я старалась вовсе не показываться на кухне, поскольку вид ее, разгромленный, наполненный разнообразными ароматами, ни один из которых не способствовал аппетиту, ввергал меня в тоску… а еще и деньги закончились.
Они вообще имели обыкновение заканчиваться как-то слишком быстро. И хотя тетушкины уроки прикладной экономии не пропали даром, но даже она, женщина во всех смыслах достойная, не умела обходиться вовсе без денег.
А крупы, той самой, ненавистной перловой, почти не осталось.
И муки. Не говоря уже о яйцах, масле и молоке, которое в скором времени грозило перейти в разряд предметов роскоши. Все шло к тому, что рано или поздно, но мне придется покинуть пока еще уютный — запахи с кухни уже просачивались на второй этаж — домик и заняться поисками работы.
Естественно, мысль об этом не успокаивала.
И когда раздался стук в дверь, я с надеждой подумала, что работа сама меня нашла…
Не работа.
За дверью стоял эльф.
Тот самый.
Как же его… Тинтониэль… Танитониэль… или еще какой-то там «эль»? Не суть важно, главное, что делать этому «элю» в нашем захолустье было совершенно нечего.
— Здравствуйте, — сказал он низким голосом, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Или не от голоса, но от какого-нибудь котикова подарка?
Думать о блохах не стоило, потому что шевеление моментально перешло в зуд.
— И вам доброго дня.
Я сцепила руки в замок, сдерживаясь, чтобы не запустить их в волосы.
Это не блохи.
Не блохи!
Сила воображения… оно у меня живое без меры!
Может статься, что и эльф мне примерещился. Я закрыла глаза и пребольно ущипнула себя за руку, это, по слухам, спасало от галлюцинаций, но увы, не в моем случае.
Эльф не исчез.
И не поблек даже. Он стоял на пороге, окутанный солнечным светом — надо же, лето пришло, а я и не заметила — прекрасный, как эклер, сожранный в полночь… и столь же недоступный, поскольку эклеры давно уже были в списке предметов роскоши.
