— Кто-то еще пару дней назад валялся с истощением. Не напомнишь мне, кто это был? — приторно-ласковым голосом обратился ко мне.
— Хорошо. — Смысла спорить нет, все равно своего добьется. Он был прав. Истощение не исчезло бесследно, раз я вчера моментально вырубилась, проспав крепким сном до утра.
Присела под огромным дубом, Тео передал мне воду.
— Посиди тут, родная, я сейчас отлучусь ненадолго, — выдал мне наставление он. — Далеко не отходи. Я быстро. — И скрылся за деревьями.
Вытянула ноги и прикрыла глаза. Интересно, зачем он пошел. Впрочем, придет и сам скажет. Минут пять я сидела в одиночестве, лишь ненадолго отлучившись в туалет.
Вот и оборотень появился между деревьев, неся в руках что-то зеленое, вблизи оказавшееся широким зеленым листом, наполненным малиной. Он мне церемонно поклонился и подал лист с малиной как изысканное блюдо.
— Это тебе, Дани. — Тео положил лист мне на колени. — Я для тебя нарвал.
— Спасибо. — Какой он милый. Я положила в рот малину. — Ешь тоже.
— Нет. — Он покачал головой. — Только после тебя. Сначала ты.
— Давай же, не упрямься. Открой рот. — Я засунула в открытый рот спелую ягодку. Чтобы не отставать, нахальный оборотень протянул мне ягодку.
— Давай, девочка Дани, открой ротик. — Я прыснула и открыла рот. — Какая умная девочка и вся моя.
И он склонился к моим губам.
Эрик и Стася
Проводив Тео и Дани, они остались одни. Эндрю и Каста Эрик отправил домой, к своим подругам. Стася была в нашей временной комнате, еще спала, закутавшись в одеяло, как в кокон заворачивается бабочка.
Взяв поднос с завтраком, Эрик отправился наверх. Аккуратно прикрыл за собой дверь и пройдя к кровати поставил на прикроватный столик поднос. Обернулся на кровать, улыбаясь. Его пара все так же спала крепким сном. Из под одеяла торчала только макушка.
Эрик лег рядом, убирая одеяло с лица. Провел пальцем по скуле, даря ласку. Стася не реагировала, лишь сосредоточенно нахмурилась.
— Вставай, мой сладкий petal[1]! — Палец опустился ниже, вырисовывая линии на нежной коже шеи и ключицы. — Стася. — Позвал он снова, улыбаясь все больше.
В ответ раздалось невнятное и хриплое бурчание. Эрик мгновенно прижал палец к губам, не давая ей говорить.
— Милая, тебе нельзя еще разговаривать. — Напомнил он, все еще волнуясь по этому поводу. Пусть Маркус его обнадежил и успокоил, что его любимая будет говорить, он опасался, что Стася неумышленно сможет заговорить и повредит опять связки.
Станислава открыла глаза, нахмурив брови. Но глаза сразу потеплели, едва она рассмотрела, кто перед ней. вытащив руку из недр одеяла, она поцеловала пальцы, зажимающие рот, и тихонько оттолкнула. На лице сразу же расцвела улыбка.
