Тася забавно пыхтела и иногда замирала, когда он останавливался на таких моментах, как межзвездное сообщение, значимость местной планеты для Конфедерации и невозможность ее полноценного заселения в связи с некоторыми не очень приятными особенностями флоры и фауны. С одной стороны, планета довольно внушительно заселена невероятно редкими и полезными как для фармацевтики, так и для прочих сфер животными, но это-то и было ее бедой. Вырабатывая редкий сорт энергии, биосфера планеты притягивала и плавающие порталы с демонами, которые охочи до подобных деликатесов, как пчелы до меда. Таких планет в Конфедерации всего пять из почти пятидесяти обжитых, и располагались они на довольно серьезном удалении друг от друга. И казалось бы – просто усиль военные базы и ликвидируй все порталы еще на подходе, но, как показали практика и почти уничтоженная одна из планет, решение стало в корне неверным. Сама планета начинала сопротивляться массовому заселению: на ровном месте случались стихийные бедствия, эпидемии животных, гибель растений, да и демонические порталы открывались в десятки раз чаще. Окончательный апокалипсис в том мире смогли остановить лишь чудом – одна из таинственных пророчиц расы орош-с лично проявилась в генштабе и, обмолвившись всего парой слов с руководящим составом, пропала тем же способом, что и появилась. А затем всего за сутки были эвакуированы большинство жителей и военных баз – остались лишь те, кто дал согласие на отказ почти от всех достижений цивилизации, да два десятка Стражей.
Они-то и навели порядок, в течение последующих десяти лет устраняя последствия и приводя планету в изначальное состояние – состояние заселения не более чем одного процента территорий. Только так и никак иначе можно было соблюсти некоторый баланс сил и обеспечить минимальный прорыв плавающих порталов. Теперь все пять планет стали заповедниками, зонами отдыха, а также источниками уникальных руд, минералов и животных. Отлов таких ценных монстров, как скальный иглозавр, четко регламентирован, но лишь для внешних охотников. Для Стражей закон не писан: они приносили присягу в момент выпуска из военной академии, а дальше их судьей была лишь их совесть. Убийства, как разумных, так и не очень, имели место быть в любом случае, и только сам Страж и комиссия из трех других Стражей могли постановить, насколько законно то или иное деяние.
Но на памяти Фэрридана, а служба Стражей насчитывала уже не одну сотню лет, подобного самосуда еще не случалось ни разу. Любой Страж знал, в каких рамках стоит себя держать, чтобы оставаться Стражем и не превратиться в один прекрасный момент в демона.
