Похоже скверна исказила какое-то из проклятий. Возможно нечто, что должно работать на ослабление противника, теперь наоборот, усилило меня. Ну и отлично, сейчас я не особо заинтересован в познании премудростей контроля над своими эмоциями. Я все еще был чертовски зол.
Руки вспыхнули черным и я разорвал гипс в одно усилие. Ноги выглядели абсолютно здоровыми. Я ощупал их руками, а затем попытался подвигать. К моему удивлению, они довольно резво отозвались. После минутной разминки, я оперся рукой об основание кровати и аккуратно поставил ноги на пол. Прищурив глаза в ожидании падения, я встал и… ничего не произошло. Ноги держали меня, как и неделю назад. Я осмотрел их, словно какую-нибудь новую обувь и даже осмелился попрыгать на месте. После чего сделал пару шагов по комнате с дурацкой улыбкой на лице.
— Как? — Джонни ошарашенно глядел на меня.
Я безразлично пожал плечами. Однако внутри ликовал. С сердца словно скатился огромный валун. С того самого момента, как я вышел из комы, я старался даже не думать о том, что, возможно, всю оставшуюся жизнь я буду инвалидом. Даже если бы новый глаз прижился, а кости в ногах правильно заросли, невозможно представить, что я смог бы функционировать точь в точь, как до ранений. Меня бы ждала масса осложнений и многократные врачебные осмотры, раз уж магия в моем случае бессильна. Видимо поэтому мой мозг выработал защитный механизм, благодаря которому я не воспринимал свои раны всерьез, однако в глубине-то всё равно понимал, чем чревато моё состояние. Но теперь, когда скверна по кусочкам собрала моё тело заново… всё это позади. Я выиграл в лотерею, даже не имея понятия, что участвовал в ней.
Джонни-младший рукой попытался нащупать свой телефон в пиджаке, видимо, чтобы позвонить шефу и рассказать о случившемся, но я его остановил. Фридрих скорее всего сейчас занят допросом. А я не хочу нагружать его лишней информацией. Знаю, что он бы тут же бросил все дела и снова примчался сюда, чтобы забрать меня. Нет, ну, я согласен, что это дело первостепенной важности, но ему пока знать об этом рано. Мне хотелось его удивить лично: когда он придет ко мне в палату, ожидая увидеть калеку, а обнаружит целехонького меня.
Но до этого момента, я, честно говоря, даже не знал, чем заняться. Как я уже и говорил, спать не хотелось от слова совсем. Просто валяться в койке — тем более. Особенно после того, что я прочитал в подписи к истории Августа Локка.
