. Но насколько слова Олега адекватны тогдашней реальности, остаётся только гадать. Во всяком случае, по меньшей мере до 980 года на Руси оставались княжеские семьи, к Рюриковичам не принадлежавшие. Как бы то ни было, Аскольд и Дир пали жертвами хитроумной завоевательной политики Олега.
Повесть временных лет упоминает могилы князей — Аскольда похоронили на горе, «которая называется ныне Угорской, где теперь Олмин двор», причём летописец поясняет, что «на той могиле Олма поставил церковь святого Николы»; «а Дирова могила — за церковью святой Ирины»[127]. Таким образом, названы конкретные топонимы Киева, и оказывается, что оба князя были похоронены в разных местах. Эта разница в расположении их могил в основном и заставляла исследователей сомневаться в одновременном правлении и времени жизни Аскольда и Дира (помимо неких общих логических заключений). Может ли такая топография служить в данном случае аргументом? По всей видимости, нет. Во-первых, совершенно необязательно оба князя должны были быть захоронены вместе — причины захоронения в разных местах могли быть самыми разными, а некрополь в Киеве явно был не один. Во-вторых, само слово «могила» необязательно указывало именно на захоронение. В летописях упоминаются, например, разные «могилы» Олега — виной тому и народная молва, помещавшая их в разных местах, и возможное наличие нескольких поминальных курганов для выполнения тризны, не обязательно сопровождавшейся реальным захоронением (об этом речь впереди). А главное, указание на существующие могилы князей и вообще «привязка к местности» — обычный приём летописца, с помощью которого он подтверждает реальность своего рассказа.
В летописи неоднократно можно встретить упоминания о сохранившихся «и до сего дне» могилах князей (Игоря у Искоростеня, Олега Святославича у Овруча и т. п.) и о других «артефактах», с ними связанных (сани княгини Ольги в Пскове). Это вообще характерная черта ранней историографии, известная также и в скандинавских сагах — Снорри Стурлусон в «Саге об Инглингах» неоднократно упоминает о могильных камнях и курганах древних конунгов. Столь же показательными для летописца были упоминания различных «дворов», в качестве топографических ориентиров для исторических событий — такую функцию в Повести временных лет выполняют также дворы Гордяты, Никифора, Воротислава, Чудина в Киеве (летописная статья под 945 годом), «Поромонов» в Новгороде (летописная статья под 1015 годом) и т. п.
