– Это на подводной-то лодке и не всегда охуевший?
– Согласен. Тут я не все предусмотрел, но в детстве эти рассуждения казались мне логичными, поймите! Потом, конечно, амфора моей логики треснула и я узнал, что охуевшим можно быть не только от того, что мокрый, и вообще мокрым быть не самое плохое, в отличие от охуевшего. Вот поэтому-то я и не в свитере, товарищ командир!
– А? – Командир шел из штурманской обратно. – Ты о чем?
– Ну про свитер водолазный вы спрашивали.
– Я спрашивал?
– Ну да.
– Ну так надень! Что ты как белая ворона или механик. Видишь же, что люксы все в свитерах!
– Так я и не простывал же, тащ командир! Я наверх ни ногой же вчера, что вы! Гроза же!
– А мы всплываем через десять минут, вдруг тебе повезет и опять гроза! Сможешь, так сказать, догнать своих-то!
– А вы откуда знаете, что гроза? – Вахтенному инженер-механику стало обидно, что разговаривают так долго и все без него.
– А я чувствую, я же старый морской волк!
Командир шутил: просто связисты, перед погружением позавчера, прогноз погоды на неделю получили. Но все знали, что он шутит: много самых разнообразных чувств можно чувствовать на подводной лодке, но вот уж погоду наверху – точно нет.
Можно чувствовать, например, усталость, голод, страх, неуверенность, сомнения выключил ли ты, уходя, утюг в квартире, и рассуждать: весь там Заозерск от этого сгорел или только половина его? А достаточно ли еды ты оставил коту? А, нет же кота – ну вот и чудненько, хоть об этом можно не думать. Еще можно чувствовать, например, любовь. Скучать тоже можно, даже тосковать не запрещается, но погоду наверху – вот уж увольте. Хоть бы там даже и Армагеддон, но если ты на глубине более ста метров и, мало того, подо льдом, то и Армагеддон не сильно будет волновать твои чувства. Впрочем, и вопрос о том, настоящий ты моряк или нет, – тоже.
– Кастет, – начал разговор Шура, усаживаясь Косте на колени, – ну что ты там, получил ли свои пайковые?
– Так, Шуруп, не елозь своей костлявой жопой по моим нежным коленкам! Сел и сиди тихонько. Ну получил, да. А что?
– А займи-ка мне, брат, рублей этак пятьсот!
– Так ты же мне не отдашь, зачем ты называешь это словом «займи»?
– Да почему же не отдам, вполне может быть, что и отдам.
– Ну, прошлые-то не отдал.
– Ну а эти отдам! Нет, ну, скорее всего, тоже не отдам, но вдруг возьму – да и отдам!
– Надо подумать. Так ты прямо аргументируешь, что сразу тебе отказать и не получается. А тебе зачем?
