В общем, городская жизнь была настолько малокультурной, что, например, прочитать тогда в Муроме публичную лекцию показалось бы бестактностью, совершенным непониманием обстановки.
В центре интересов муромской жизни стоял базар. В нормальное время, как это ни странно было, — в Муроме можно было найти в торговле далеко не все. Поэтому гости среди недели были для хозяйки настоящим несчастьем. Если вас приглашали в гости, то не иначе как на субботу или воскресенье. Опытные гости и сами так приходили.
Вызывалось это тем, что в Муроме по субботам бывал базар, и притом довольно большой. Соборная площадь и боковые улицы сплошь заполнялись возами. На базаре муромляне себе все и закупали, на целую неделю.
Цены, правда, были дешевые. Зайца можно было купить за 20–30 коп., их привозили целыми возами. Тетерку — за 40–60 коп., поросенка — за 1 р. — 1 р. 20 коп. и т. п. Четыре стакана молока — 20 коп.
Город в сильной мере жил интересами базара. Слышались разговоры:
— Как этот базар сошел?
— Да ничего! Только прошлый был еще больше.
Был и клуб — общественное собрание. Летом он помещался на конце маленького городского бульвара, выходящего к Оке. На берегу стояло деревянное здание, перестроенное из барки, в два этажа. Здесь и собиралась публика — посидеть, поужинать. Можно было полакомиться прекрасной окской стерлядью и притом дешево.
Зимой в этом клубе только кутили купцы, да еще изредка ставились любительские спектакли.
Существовало еще прозябавшее дворянское собрание.
И потребности муромлян были малые. Еще по кавказской привычке к вину, приехав в Муром, я зашел в лучший бакалейный магазин спросить вина. Спрашиваю столовое вино — один сорт, другой, третий… Нет. Есть только десертные и дорогие вина. У меня вырвалось:
— Да что у вас в Муроме — только одну водку и пьют?
Неожиданно моя фраза пошла в ход, и я еще на протяжении полугода слышал, что ее цитируют.
А пили в Муроме водку действительно здорово. В предпраздничные дни перед винной лавкой образовывался длиннейший хвост, и вся улица была запружена телегами, ожидающими хозяев, что стояли в винной очереди.
В Муроме был и театр, летний. Это был деревянный сарай, расположенный в рощице, близ вокзала. Но открывался он редко.
При мне как-то открылся он по случаю прибытия «оперы». На самом деле приехала кучка учеников консерватории, маленькая труппа. Мы пошли послушать «Травиату».
Голоса были неплохие, но еще не готовые, не обработанные. Артистов было так мало, что некоторые исполняли по две роли. Такая возможность достигалась жесточайшими купюрами, лишавшими либретто смысла. Аккомпанемент — пьянино.
