Иван Федорович Емельянов — молодой человек из местных крестьян. Происхождения, как тогда бывало, не стыдился и к родителям относился хорошо. Он также заботился о самообразовании, но любил этим похвалиться, почему часто бывал смешным, особенно в обществе.
— Иван Федорович, не хотите ли чаю?
— Если для вас не составит затруднения привести в физическое действие ваши мышцы, то пожалуйста!
Когда придет в дом:
— Как ваше физическое и душевное самочувствие?
Любил со мною гулять и делился истинами:
— Каменные дома лучше деревянных!
— Летом тепло, а потому лучше, чем зимою!
Слышал он, что за ужинами говорят тосты, но не разобрался, в чем собственно дело, а захотел щегольнуть. Под новый год у нас за большим ужином потребовал слова:
— Марья Николаевна — украшение наших мест!
И сел, не обращаясь к стакану.
Все недоумевающе переглядываются. Но он снова встал:
— Всеволод Викторович — ореол здешнего общества!
Опять садится.
Емельянов надумал с моей помощью сделать карьеру, а для этого решил поддерживать близкие отношения. Время от времени мы получали от него телеграмму: «Приеду в такой-то день».
Приезжал и жил день или два, хотя мы его вовсе не приглашали. Так длилось года три, и наскучил он нам изрядно.
После моего назначения управляющим он снова приехал в Ржев. Очевидно, напрашивался на службу ко мне, но своей надоедливой тактикой добился как раз обратного.
Чтобы убить время с ним, решил предложить ему погулять:
— Не хотите ли, Иван Федорович…
Прерывает:
— Перейти к вам в банк?
— Нет, пойти погулять!
После этого он перестал приезжать, понял.
Скорпион
Это был банковый чиновник, но уже в отставке. Имел небольшой домик и получал пенсию.
Ко мне попал, напросившись на посещение, в качестве любителя астрономии. Из беседы выяснилось, что астрономия лишь предлог, о котором он имеет слишком смутное понятие. Его интересовала не астрономия, а провинциальные обличения и пересуды.
Почва для общения была неблагодарная, и он понемногу перестал бывать.
Ядовитый это был человек — забыл уж его фамилию[3]. Я прозвал его поэтому Скорпионом. К своим врагам бывал прямо безжалостен, а врагов в глухой провинции было сколько угодно.
Стал Скорпион издавать, одну за другой, книжонки своих сатирически-обличительных стихотворений[4]. Стихом он владел, хотя техника была и слабовата. Но недостаток таланта и техники возмещались великой злобой.
Его книжки едва ли окупались материально, но успех скандала имели несомненный, и Скорпион торжествовал. Обрисовываемых он не называл по фамилиям, но высмеивал их с такими деталями, что догадаться о жертвах — труда не составляло.
