Пока король беседовал с Дашем и Чойбом сзади послышался шум. Развернулась. О-о, мои драдмарцы пожаловали.
Явившись на наргах… по двое на каждом… воины соскакивали на землю, тут же строясь в ряды. Возглавлял их Карраэлгар. Он быстро подъехал ко мне, а затем мы вместе направились к Ореливору.
После взаимных приветствий и представлений, монарх похвалил выучку воинов, поинтересовавшись, что они тут делают. Кар коротко объяснил.
Поступило сообщение разведчиков, что король с отрядом движется к крепости, и тут он неожиданно сворачивает с дороги.
— Я не сомневаюсь в выучке ваших гвардейцев, Ваше Величество, но мне совершенно не хотелось, чтобы у самого Западного перевала произошло какое-то досадное недоразумение, по причине моей невнимательности или нераспорядительности.
Дальше последовал обмен любезностями.
— По сравнению с вашим предводителем (имелся в виду Ламмар) вы очень хорошо говорите по-леворски, — заметил король.
— Ничего удивительного, Ваше Величество, меня этому учили.
После того, как Карраэлгар упомянул про имперскую военную академию, которую окончил, Ореливор Третий вцепился в него, как клещ.
Так они и ехали до самой крепости, беседуя на военные темы. Я к ним даже не совалась.
О Лонфире с его бандой король даже не вспомнил. Ну и ладушки!
— Так значит, — едва сдерживаясь прорычала я, — вы, патер Вилламис, ни в каких заговорах не участвовали и ничего о планах мятежников не знаете?
— Нирта Олиенн, — тут же влез королевский духовник, — вы давите на верного сына Создателя, вынуждая признаваться в тех деяниях, что он не совершал.
— Отче Ламелис, — вы что, выступаете здесь в роли защитника?
— Только как служитель Церкви, стремящийся воспрепятствовать неправому суду, как велит мне мой долг.
— А может, вы хотите выгородить своего соучастника?
— Да как вы смеете?! — священник просто задохнулся от негодования, — Да будет вам известно, я коренной леворец и дворянин, по зову сердца принявший обеты, ибо на то была воля Светозарного.
Ничего не поделаешь, пришлось извиниться. Что-то я слишком завелась, хотя этот тощий хмырь, который теперь нагло запирается, кого угодно доведёт до белого каления.
— Ола, не зарывайтесь, — приструнил меня король, когда я в который раз язвительно прокомментировала очередной ответ допрашиваемого, — дайте патеру высказаться.
— Ваше Величество, я вообще не понимаю, в чём меня обвиняют, — тут же заявил тот.
Все демоны Бездны! Я до боли сжала кулаки, чтобы остаться на месте и не вцепиться лжецу в глотку. Вот же сволочь, у меня на допросе заливался соловьём, а тут ушёл в глухую «несознанку» — я не я, и лошадь не моя.
