Затем Нехти вновь обратился к духам места, уже от всех выживших, и принёс им другие жертвы, включая спасший его талисман, и талисманы-обереги всех уцелевших. Они впитали в себя зло, которое могло погубить их владельцев, и спасли их. Носить их теперь было нельзя, а вот отдать духам места — можно и нужно.
Теперь, наконец, можно было заняться погибшими. Конечно, Нехти, а тем более его солдаты, не были слугами Анубиса[46] и тем более не было у них всех надлежащих снадобий и времени для пышных похорон, как у египетской знати. Да и обряд был бы для египтянина в диковинку… Всех погибших похоронили вместе в отработанной штольне, проведя над ними странную заупокойную службу из мешанины обрядов Куша и египтян, положив им в дорогу к полям забвения нехитрый скарб и припасы и засыпав вход. Никто не озаботился точным ритуалом отверзания уст, ибо не было ни одного жреца и волшебного жезла, да и погребальные пелены не были пропитаны смолой антиу и маслом хекену… Признаться, и сами саваны были условными — что на убитых было, то и стало заупокойной пеленой. Один из воинов изобразил из себя плакальщицу, и даже попытался станцевать положенную у дверей гробницы пляску Муу. Ещё двое помолились Дедуну и Матери-Хатхор и принесли им в дар самые красивые куски кварца да баранью ногу, оставшуюся от пиршества бандитов (которую уцелевшие сами потом и съели, ибо божеству довольно запаха, а живым этого маловато, особенно раненым). Осыпали покойных осколками аметиста и кварца — этого добра осталось много… Уста отверзли копьем десятника, надеясь, что так избавят души усопших от посмертной немоты. Поставили чаши с лучшим вином для великой матери.
Впопыхах и сразу десятник даже не разобрался, но теперь стало окончательно ясно, что у него треснула (или сломана) одна или две косточки в левой кисти — когда бил одного из напавших, плохо собранной в кулак рукой попал тому в лоб. Ладонь опухала всё заметней, делать ей уже к концу молитвы ничего не получалось. Нехти обработал имереу и её, приспособил две дощечки и обмотал тонкими полосками полотна, правда, пришлось просить помощи — одной рукой никак было не управиться. Повязки он поливал водой — чтоб хоть немного остудить руку.
Следовало немедленно известить начальство о всём произошедшем. Но Нехти медлил. Начальник прииска был угнан в плен, главенствующий стражи и другие десятники погибли. Не понятно было, что случится, когда горестные вести дойдут до Великих. Его могут объявить виноватым во всём, а могут, в силу малости его звания, назвать героем. И куда слать гонца, в Кубан или Короско? Его военное начальство — в Кубане, но рудник находится в ведении начальника дома золота из Короско, и именно туда воинский отряд направили сначала, а не на рудник.
