– Вы лично обучите меня темным техникам? – с некой надеждой во взгладе спросил он сглотнув.
– Тёмным техникам? – удивлённо спросила девушка и остановилась. – Нет, это излишне. Твой пост в мире людей довольно… высок. Мы не можем рисковать. Если кто-то обнаружит использование магии тьмы, то последствия могут быть весьма плачевны. Нет, ты продолжишь применять магию света, мы можем обучить лишь новым стихийным и тренировать в усиленном режиме для повышения навыков, не более того.
– Вы лично займётесь этим? – вновь спросил он.
– А зачем мне это? – она слегка наклонила голову и лукаво посмотрела на него. Сделав шаг ближе, она провела пальцем по его груди, отчего тот затаил дыхание, всем своим существом ощущая влияние навыков соблазнения демоницы, но отказываясь игнорировать их. – Я могу лишь назначить и согласовать план тренировок, это всё, о чём меня просил Аветус.
Она шагнула назад и повернулась к нему спиной, начав демонстративно перебирать листки на своём столе. Потом повернула голову и улыбнулась.
– Хотя, можно и потренировать тебя лично, – начала кокетничать она. – Знаешь, у меня ещё не было ученика, ты станешь первым.
Скендеру фактически нечего было терять. Понимал ли, что ему ничего не светит с этой девушкой? Возможно. Но, между тем, ему безумно хотелось болтаться в её сетях. Он и так не свободен, так что иди всё в Тартар, или как там на самом деле называется ад у демонов, которым руководит Тьма?
Больдо метался по подушке, потный и бледный, хоть и не настолько, как был трупом. Мы перевели его из лаборатории в одну из гостевых комнат Убежища, так как нельзя было сразу же возвращать его в замок. Мало ли какие последствия есть у воскрешения, да и по поводу стабильности состояния мальчика возникали большие вопросы. Кроме того, его уровень упал с одиннадцатого до пятого.
– Больдо, проснись! – громко сказал я и, схватив мальчика за плечи, потряс его. – Проснись, это сон!
Как обычно, это не помогло сразу, нужно было чуть ли не вынимать его из постели и сильно трясти, сопровождая всё это криком.
– Папа? – наконец он открыл полные ужаса глаза и неверяще посмотрел на меня. – Папа, это ты?
– Да, это я, – мягко ответил я с доброжелательной улыбкой.
Он ещё несколько секунд внимательно смотрел на меня, после чего осторожно обнял, будто удостоверившись, что я это я, после чего разрыдался.
– Всё хорошо, это был лишь сон, – начал я утешать его посадив к себе на колени.
Мальчик плакал несколько минут, прежде чем сказал:
