Дориан Кромвель, собственной персоной. Живет и здравствует.
Он откашлялся, и изображение на камере приблизилось.
«Всем привет. Как видите, слухи о моей смерти были слегка преувеличены…»
– Поверить не могу, – пробормотал Эрик. Но отрицать то, что видел собственными глазами, он не мог.
Дориан Кромвель зачитывал заранее подготовленное заявление, написанное на шуршащем белом листе бумаги.
«От моего имени и от имени всех работников DBA Records я бы хотел извиниться перед моими поклонниками и всеми, кому я причинил чрезмерное беспокойство…»
Эрик поперхнулся. Чрезмерное беспокойство? Да уж, лучше и не скажешь. Большую часть года он провел, опасаясь за свою жизнь из-за «убийства» Дориана. С прошлого лета, с тех пор, как прогремела эта новость, Эрик ни шагу не мог сделать, не оглядываясь через плечо. И все это было неправда. Пыль в глаза… и пиар. Как и все остальное в его фальшивом, похожем на мыльный пузырь существовании.
Честное слово, он должен был догадаться.
Наверное, Тесса увидела, как изменилось выражение его лица, и провела рукой по его колену.
– Эрик?
Он откинул голову. Почему сейчас ему казалось, что в фургоне в десять раз теснее, чем было секунду назад? Эрик вытянул руку и коснулся потолка кончиками пальцев.
– Из-за него я перевернул свою жизнь с ног на голову. Единственная причина, по которой я здесь, – это Дориан!
Тесса опустила его руку и осторожно придвинулась ближе к нему. Она успокаивающе провела рукой по его предплечью.
– Это не единственная причина. Другие тоже были, помнишь? Подписчики? Слава?
– Да, но…
– И еще – я, – сказала она. Она взяла его за руку, сплела его пальцы со своими и посмотрела на него. – То есть, я думала, что тоже с этим связана. Ты сбежал со мной, чтобы защитить меня. Так ведь?
Когда Эрик услышал, как дрожит ее голос, выражение его лица смягчилось. Он крепко сжал ее руку. Каждый раз, когда он видел, что она снова начинает сомневаться, в нем поднималась буря эмоций. Если из обмана Дориана и вышло что-то хорошее, так это появление в его жизни прекрасной девушки, которая сейчас сидела рядом с ним. Он ни секунды не жалел о том, как провел последние четыре недели.
Эрик опустил руку на ее талию и притянул к себе, прижав губы к ее волосам.
– Конечно, это из-за тебя, – пробормотал он. – Чтобы мы могли быть вместе.
Она уткнулась носом в изгиб его шеи, и Эрик закрыл глаза.
Она была такой хрупкой – такой тонкой и легкой. У него было непреодолимое желание беречь ее.
