– Проклятие, – сказал он. – И что теперь?
– Теперь, – повторила Флинн, – теперь я продолжу поиски. – Она была разочарована, сбита с толку и очень возбуждена. Но что делать – речь шла не только о ней самой. Речь шла о Йонте, которому, возможно, грозит опасность. Иначе он давно бы уже дал о себе знать. Ей нужно взять себя в руки.
– Нет, – покачала головой Пегс, – мы продолжим.
Она нагнулась за фонариком и направила луч, как это делал Фёдор, на потолок. Там, чего Флинн до этого не заметила, было налеплено множество билетов.
Потолок походил на спину какого-то сине-зелёного чешуйчатого зверя. Старые золотые билеты по углам потолка уже отлеплялись, но более новые, беспорядочно наклеенные поверх, ещё крепко держались на своих местах. Вагон полнился тихим хрустом.
– Да их тут тысячи! – в ужасе выдохнула Флинн. – Билет Йонте могли давно залепить новыми!
Пегс покачала головой.
– Видны билеты вплоть до 1933 года, – сказала она, садясь за одну из парт и откидываясь на спину. Ожерелье на ней тихонько звякнуло, а юбка зашуршала. – Видишь? Билеты становятся золотыми, когда их обладатель умирает. Как вон там: Хельмут Ньютон и Айзек Азимов, оба учились в поезде больше чем три четвери века назад. Билет Йонте должен быть одним из сине-зелёных поверх тех. – Пегс болтала ногами, словно лежать на парте ей ужасно нравилось.
Флинн охватил страх.
– А если нет? – прошептала она. – Вдруг мы найдём билет Йонте… а он золотой?
Пегс и Касим ответили ей пугающим молчанием.
Касим тихонько отодвинул в сторону несколько книжек и лёг на парту рядом с Пегс, положив руки под голову. Немного поколебавшись, Флинн сделала то же самое.
Луч света скользил по ещё видимым билетам. Бесчисленные имена, бесчисленные жизни на борту поезда…
– Розалинд Франклин, Фридрих Штовассер, Рег Уайльдер, Файви Мустаки… – бормотала Флинн.
Через некоторое время луч фонарика скользнул по билету с датой поступления двухлетней давности. Не веря своим глазам, Флинн поднялась, чтобы присмотреться повнимательнее. В центре стояло имя «Фёдор Куликов».
Флинн с шумом вдохнула воздух, словно тайну, которая всё это время стояла между ними. Фёдор получил билет?!
Он мог бы спокойно избежать всех этих стычек между обслуживающим персоналом и павлинами, мог бы быть учеником Всемирного экспресса.
У него был выбор – и он принял неверное решение.
Может, именно поэтому он так раздражается. Потому что сам это понимает.
Внутри у неё всё болезненно сжалось.
Целый час Флинн, Пегс и Касим лежали на партах, глядя вверх на шелестящий билетами потолок так, словно лежат под кроной какого-то дерева, на улице, ночью. А светлые буквы на сине-зелёном фоне светились как звёзды, нашёптывая им на ухо истории из прошлого. Они пропутешествовали лучом фонарика по каждому из бесчисленного множества билетов. Они нашли билеты нынешних учеников, а также большинства учителей и несколько действительно очень старых. Только одного билета они не нашли: билета Йонте.
