Флинн прищурилась. Между двумя ширмами, почти растворяясь в темноте, сидел парень, сосед Гарабины по столовой. Различить можно было лишь его обращённое к ним светлое луноподобное лицо.
– Да это же Стуре Аной, – прошептал Касим. – Тот ещё идиот.
И тут как раскаты грома прозвучал голос Фёдора:
– А, вот оно что! Я-то считаю, что тем, кто по ночам занимается какими-то тёмными исследованиями, место скорее в Доме теней. Вот это и будет по уму, нет?
Мгновенно наступила гробовая тишина. Экспресс громыхал по рельсам, и перестук колёс был единственным звуком в темноте. Наконец Пегс с шумом выдохнула, словно посреди вздоха забыла, как это правильно делается.
Медленно, очень медленно Стуре Аной выкатился на своей банкетке на середину прохода.
– Требую сатисфакции! – прошипел он. Взгляд его светло-голубых, как у хаски, глаз пересёкся с угольным взглядом Фёдора.
Сатисфакция… Отмщение? Флинн, ничего не понимая, переводила взгляд с него на Фёдора.
– С радостью, – сквозь зубы процедил Фёдор, и слово угрозой повисло в воздухе. – В это же время, ровно через неделю. Не опаздывай.
– Не волнуйся, – прошипел Стуре. – Если требуется поставить на место кого-то вроде тебя, я всегда готов.
С этими словами он опять скрылся за ширмами.
– Пойдём, – тихо сказала Флинн и, протиснувшись мимо Гарабины, открыла вагонную дверь. В лицо им ударил ледяной ветер.
Под покровом темноты Флинн, Пегс, Касим и Фёдор проскользнули ко второму вагону для самостоятельных занятий. По дороге им никто не встретился, кроме одной парочки семнадцатилетних, уединившейся в тамбуре, чтобы спокойно пообниматься в полумраке наружного освещения.
– Фёдор, что это сейчас было? – спросила Флинн, когда они проходили мимо парочки. – Что за фигня с тенями?
Фёдор ничего не ответил.
– Дом теней, – поправила Пегс. – Официальное название Домус Делектус. Это ещё одна школа. Фёдору, наверное, жить надоело, если он употребил это слово как ругательство. Говорят, это самое жуткое место на свете. По слухам, ученики становятся там бесчувственными марионетками, которых интересуют только деньги и власть.
Где-то вдалеке раскаркались вороны. Флинн, пытаясь согреться, потёрла руки.
– А при чём тут сатисфакция? – спросила она, обернувшись к Фёдору, в то время как Пегс и Касим уже вошли в вагон. – Вы же не собираетесь драться на дуэли?
Здесь, в ночном тумане, это странное предположение показалось ужасающе реальным.
– Собираемся, – хрипло сказал Фёдор и прибавил, обгоняя Флинн: – Я проучу этого Стуре. Давно пора. Может, тогда павлины наконец-то научатся принимать меня всерьёз.
