Поколебавшись, Флинн откинула дверцу наверх и достала оттуда маленькую фигурку. Это был павлин из цветной бумаги, сделанный так детально и так натурально, что Флинн бы не удивилась, если бы он вытянул шею и раскрыл хвост.
Она осторожно отнесла павлина из оригами к узкому столу и села в стоящее рядом кресло.
Лампы на столах горели и днём. Под их слабым светом бумажные крылья павлина действительно раскрылись – совершенно сами по себе. Флинн благоговейно разгладила тонкие странички. Их было двенадцать.
На первой таким же изящным шрифтом, как и на бортах вагонов, было написано:
ЭКСПРЕСС В ЭКСПРЕССЕ
Превосходное освещение событий внутренней жизни
на протяжении 9532 недель
Спонсор: Всемирный экспресс
Флинн собралась было почитать, но тут её отвлекло невесомое порхание букв на оконной раме, нежное, как крылья мотыльков. Старинные буквы на раме поменяли надпись «Вокзал Сен-Кантена» на «Пикардия», словно кто-то на них подул.
Флинн не удержалась и, хихикнув, приникла к одному из окон.
По обеим сторонам дороги высились бесчисленные замки. Их коричневые и кремовые громады отражались в какой-то реке, которая искрясь протекала вдоль железнодорожных путей.
Франция.
Она повернулась к окну на другой стороне вагона в надежде высмотреть там очертания Парижа, но что-то большое белое загораживало ей обзор.
Флинн вздрогнула. В вагоне, всего в нескольких метрах от неё, сидело нечто. То самое нечто!
Поджарое, сотканное из тумана. Оно ехало в поезде, как и Флинн.
Зверь со станции. Охотник. Здесь, в поезде!
Он не шевелился, но смотрел на неё. Их разделял только узкий проход. Флинн внезапно охватило предчувствие, что сейчас зверь нападёт. За всеми этими книгами её никто не услышит. Каждый вагон был миром в себе, одним из нанизанных на цепочку микрокосмов.
Что делать?
Как и в ту ночь, зверь недвусмысленно пригнул голову, словно собираясь подкрасться к Флинн. По спине у неё поползли мурашки, её трясло, как на морозном зимнем ветру. На долю секунды она зажмурилась. «Нет, нет, нет».
Когда она открыла глаза, зверь исчез. В полной растерянности она тёрла глаза – две секунды, а может, и две минуты – и не двигалась. Она просто не отваживалась пошевелиться.
И тут дверь в библиотеку распахнулась. Тишину вспороли громкие голоса группы павлинов, с ними вошла и Пегс, которая сегодня воткнула в волосы розовый бант и к своим зелёным замшевым сапожкам опять надела что-то с обилием тюля.
Шум так испугал Флинн, что она чуть не свалилась с кресла.
