Как-то раз заболел ведущий ночного шоу.
«Хочешь поработать всю ночь?» – спросил директор.
«Конечно. С удовольствием».
«Ну ладно, тогда твое время с полуночи до шести утра. Тебе нужно будет проигрывать музыку, немножко поболтать и сказать, что ведущий вернется завтра».
Я заступил на ночную работу. WAHR была маленькой радиостанцией. Ночью здесь никого, кроме меня, не было. Я начал крутить записи, и тут зазвонил телефон.
«WAHR».
Послышался женский голос. Я помню его, как сейчас. Она проговорила:
«Я хочу тебя».
«Простите, что вы сказали?»
«Я хочу тебя!»
Прошло уже много времени с тех пор, как я проиграл Гербу пари, когда не смог выйти с Айрис Зигель из школы Лафайета. Так что в тот момент я подумал: «Вот и парочка дополнительных плюсов, которые дает этот бизнес». И сказал ей: «Я освобождаюсь в шесть!»
Но она заявила: «Нет, так не пойдет. Мне с утра на работу. Ты должен приехать сейчас».
«Но я в эфире!»
«Я живу в одиннадцати кварталах от радиостанции, – она назвала свой адрес. – И я действительно хочу тебя прямо сейчас!»
И не было никакой миссис Горовиц в дверях. Поэтому мои слушатели услышали следующее:
«Ребята, я здесь только на сегодняшнюю ночь. И у меня для вас есть кое-что действительно интересное. Сейчас вы услышите полностью концерт Гарри Белафонте из Карнеги-Холла».
Я поставил пластинку, вскочил в свой потрепанный «Плимут» выпуска 1955 года и помчался к ее дому. У нее горел свет. Она сказала, что дверь будет открыта, и дверь действительно была открыта. Она сидела в комнате в белом белье. Была включена маленькая настольная лампа, так что я с трудом мог различить ее лицо. Радио передавало концерт Гарри Белафонте из Карнеги-Холла. Она распахнула мне свои объятья. Я бросился к ней и прижался к ее щеке, а Белафонте пел «Прощай, Ямайка».
«Туда, где ночи… где ночи… где ночи… где ночи… где ночи…» – Пластинку заело.
Я оттолкнул женщину, вскочил в машину и помчался на станцию. И – это было явно проявление еврейского мазохизма – всю дорогу держал радио включенным. «Где ночи… где ночи… где ночи… где ночи…»
Я был в ужасе. Я ворвался в студию и остановил пластинку. Телефон разрывался от звонков. Я извинялся перед людьми беспрестанно. Но последний звонок мне не забыть никогда. Это был какой-то старый еврей.
«Это WAHR. Я вас слушаю». Он заорал:
«Где ночи! Где ночи! Где ночи! Я чуть с ума не сошел! Я чуть с ума не сошел! Я чуть с ума не сошел!»
Я сказал:
«Сэр, прошу прощения. Но разве вы не могли просто переключить станцию?»
