«Да уж, завтра же побегу записываться в ешиву, мерзкая ты баба».
Впереди на дороге замаячила тень. Фары выхватили силуэт голосующего. Водитель начал сбавлять скорость.
— Тут же одно арабьё в округе! — забеспокоилась женщина.
— Арабы не голосуют, а у нас свободное место, убыток, — деловито ответил водитель, на ходу распахивая дверь.
В проёме нарисовался худой человек, почти мальчик, глаза блестят. Запинаясь, он начал говорить на английском. Пока путешественники всей гурьбой продирались сквозь дикий акцент, силясь понять, к чему клонит отрок, чёрной тенью метнулось к нему нечто и над плечом отрока показалось дуло автомата. Водитель нажал на газ, маршрутка дёрнулась, прогремел выстрел. Окно позади водителя разлетелось мелкими осколками. Пассажиры охнули, но не закричали. Из-за голосующего парня выдвинулась тень, ткнулась в темноту маршрутки.
— Что, блядь, жиды, не ссыте? — прозвучало на чистом русском.
Вооружённая армейским автоматом тень вскинула лапу, потянулась за самой доступной жертвой — религиозной женщиной, которая сидела аккурат напротив выхода, цапнула за руку, вытащила мордой к свету лампочки над ступеньками.
— Фу, бля, старуха.
Женщина плюхнулась на сиденье, пейсатый ребёнок кинулся к бабушке и зарылся у неё в боку.
Вика поняла, что ей пришел конец, и дёрнулась, вскочила в попытке укрыться в глубине маршрутки. Её грубо схватили за лодыжки. Она упала лицом на пол, уцепилась за сиденье. Четыре крепкие руки потянули за ноги, развели в стороны. Защищаясь, она подвела колени к животу, смыкая их, защищая оголившиеся бёдра, оторвала руку от сиденья в безумном порыве одёрнуть юбку, задравшуюся до живота. Головой пересчитала ступеньки маршрутки.
— Пошли, жидовская сука, расплатишься за своих…
Удара об асфальт не было. Вику вовремя подхватили и поставили на ноги. Дуло автомата нацелилось на водителя.
— Ю гоу, ай си. Ю стоп. Ай шут.5
Автомат дёрнулся, показал направление движения. Водитель даже не пошевелился. И тогда пустыню оглушил гавк:
— Шнеллер!6
С хлопающей на ходу дверью такси сорвалось с места. В зеркале заднего обзора была видна тень с подведёнными к лицу руками и угадывалось дуло автомата смотрящего вслед.
— Полиция, полиция… — Пальцы водителя перебирали клавиши телефона, установленного на передней панели, загорелся свет над приборной доской, осветил перекошенные лица пассажиров.
— Идиот, свет вырубай! — завопила старуха, прижимая к себе пейсатого, зарёванного малыша.
