Планшет вылетел из рук прямо под ноги «шагающему танку». Боец на рефлексе дал пинка, планшет взлетел. Взлетел и я, поймав словно мопс колбасу. Вслед гремела очередь, но только вслед.
Ускоренный супертаблеткой я уже несся путанным лабиринтом коридоров, сжимая в руках разбитый весь в трещинах, но действующий планшет.
Дверь в кладовую оказалась взломанной, если бы это было не так, я бы прошел сквозь нее не заметив.
Барахло с полок валялось кучей на полу. Все ценное было разграблено.
Я набрал на планшете номер Кашлина — и о чудо, в одной их куч раздался звонок. Обычный телефонный звонок, а сколько счастья для целого майора.
Через секунду телефон был у меня. Зачуханный и никому от этого не понадобившийся. Даже звонок на нем один неменянный, но сейчас для меня он был ценней всех гаджетов мира. Мало того, для меня. Сейчас весь отдел П в столице не спит, ждет известий от меня.
Кашлин записал полученный с той стороны Ламанша сигнал. Что в нем? Предупреждение для крейсера «Легасов», который готовится в английский поход? Что там? Спасение или смерть многих людей?
Соблазн прослушать сигнал на месте я безжалостно подавил. По большому счету я профессионал, и у меня не бывает соблазнов, хоть мой друг Вершинин частенько упрекает меня за это.
Я сунул телефон за пазуху, выбросил окончательно сдохший планшет и стал уходить. В Норе оставаться было смерти подобно. Где бы не прятался — найдут и зачистят. Выйдешь с поднятыми руками, хоть голый — зачистят.
В кладовой под потолком нависал страшненький вентиляционный короб прямиком в мой размер. Не знаю, на фига в тюрьме такой. Скорее всего остался после прежних хозяев, не монахов конечно. Наверняка было еще что — то, цех, например.
Вырвав решетку, полез внутрь. По горизонтальному участку ползти было одно удовольствие. По вертикальному — хуже, но я справился. Пару раз в меня стреляли. Один раз едва не воткнули нож в задницу. Один раз бросили гранату, но я успел уползти и был далеко, осколки не задели.
По вентиляции я дополз до чердака, из него беспрепятственно выбрался на крышу.
На крыше лежали трупы, но ветерок навевал романтическое настроение. Нора возвышалась над равниной как «Титаник» над морем. Там внизу была свобода и риск умереть от пуль своих минимальный.
Получилось, однако, подумал я.
Среди спецназа тоже имелись потери, все — таки на крыше их ждали. У убитого бойца я реквизировал канат, закрепил его, завязал себе узел под мышками.
— Умно! — сказал кто — то.
