— Ага, сырых, в скорлупе.
Бармен, кажется его звали Крис, а может, Мэт, улыбнулся и почесал в затылке.
— Можно яичницу-глазунью или омлет, или даже сварить вкрутую, а вот сырые... Не знаю, сырые никто раньше не заказывал...
— А ты у шефа спроси.
— Ну ладно, спрошу. Тебе с тостом или с картошкой фри?
— Нет, одни яйца.
Теперь всеобщее внимание было приковано к этому парню. Еще бы, хоть какое-то развлечение, раз уж ты оказался в этой дыре, да еще в такой гнусный вечерок. Но Крис, точно, бармена звали Крис, не раздумывая, пошел к концу стойки и продиктовал заказ официантке. Та, в свою очередь, что-то черкнула в блокнотике и ушла на кухню. Через секунду парень по вернулся ко мне и довольно громко, так, чтобы все могли услышать, сказал: "О господи, какую гадость они слушают. Застряли в прошлом веке, что ли?"
Стариканы — из числа постоянных посетителей — подняли головы от своей выпивки и гневно на него посмотрели. Но они давно уже были в возрасте и порастеряли былую силу, так что решили не связываться.
— Да, и вправду гадость, — откликнулся я и не успел опомниться, как меня понесло.
Стал взахлеб рассказывать ему про свои любимые музыкальные группы. Между тем парень вылил томатный сок в пиво и схлебнул образовавшуюся пену, музыка продолжала назойливо греметь, а у нас за спиной толклись люди в промокшей обуви и с капающими зонтиками. Дарья, одна из официанток, на которую я давно положил глаз, но пока еще на этом фронте не продвинулся дальше обычных "привет" и "пока", принесла яйца. Скорлупа у них была коричневая, и они лежали — одинокие сиротки — в центре дешевой столовой тарелки.
— Ваш заказ, сэр, — сказала она и аккуратно поставила перед ним тарелку. — Еще что-нибудь принести? Кетчуп? Или острый соус?
— Нет, и так сойдет.
Все ждали, когда же он выльет яйца в пиво, но он ни на кого не обращал внимания. Только пожирал Дарью глазами.
— Тебя-то как зовут? — спросил он с улыбочкой. Она назвала свое имя, улыбнувшись в ответ.
— Приятно познакомиться. А меня зовут Людвиг, — сказал он и взял ее за руку.
— Людвиг, — повторила она, отчетливо выговаривая "в", а не проглатывая его на американский манер, хотя, судя по одежде и акценту, явно южнокалифорнийскому, вряд ли он был немцем. А если даже и был, то его английский звучал безукоризненно. — Ты немец?
Дарья явно с ним флиртовала. Во мне начала медленно расти звериная злоба.
— Нет, я родился и вырос в Хермоса-Бич. Тебя имя удивило?
— Ну, в прошлом году у нас был преподаватель немецкого. Его тоже звали Людвиг, вот я и подумала...
