— Выбирайте, — серьезно предложил Ганин Вараксину. — Вы, Коля, человек интеллектуального труда. Вам хорошо одеваться надо. Я вам быстро сошью.
Вараксин сначала поглядел на Гришу, потом на стену, потом позыркал по сторонам.
— Слушай, — затравленно спросил наконец, — а ты бы хотел, чтобы вот этот был твоим самым лучшим другом?!
— Какой? — не раздражаясь, поинтересовался Ганин.
— Ну хотя бы вот он. — Вараксин ткнул пальцем.
Молодой человек. Тонкий нитяной пробор. Купальный халат расшит райскими птицами. Курил сигару. Одновременно пил коньяк. Обнимал красивую женщину в бикини. Оба глядели в цветной телевизор. В телевизоре показывали бокс. Дрались негры.
Тот горделивый мужчина появился очень медленно: шитый золотом темно-зеленый мундир, через плечо — алая лента. Глядел надменно, но невысокомерно.
— Аргунов, — объяснила старушка.
Электрический выключатель был приделан на стене рядом с картиной.
Ася и Лика согласно кивнули головами.
— А сколько вы за него просите? — осторожно поинтересовалась Ася.
— Я ничего не прошу, — гордо отвечала старуха. — Никогда, ничего, ни у кого не просила. И не попрошу. А государством портрет оценен в полторы тысячи рублей…
Потушила свет. Человек на портрете словно бы растворился в стене.
Неприкаянно стояли посередине сумеречной комнаты, заставленной множеством старой мебели. Разросшиеся цветы в кадках. Просто оранжерея.
— А это? — вдруг заинтересовалась Лика.
Над дверью в витой раме висела еще одна картина. Изображала она прекрасную обнаженную девушку, некогда, вероятно, жившую на свете. Была та девушка тиха и спокойна, в венке из влажной зелени, листьев и трав. Она поднималась из моря, рождалась из него, знойно-синего, с легчайшим приплеском облаков. А сплетение длинных и холодных пальцев выдавало тревогу, смятение и любовь.
— Это? — переспросила старушка. — Это, к сожалению, большой художественной ценности не имеет. Поздняя копия с Боттичелли. Фрагмент в искаженных пропорциях.
— А вы нам не уступите? — встряла Ася. — Фрагмент…
Старушка глядела в пол.
— Сто пятьдесят, — наконец пробормотала она.
— Рублей? — автоматически уточнила Лика.
— Одна рама сто стоит, — укорила старушка.
Та дивная девушка вырастала из синих волн. Свежий ветер взморья слегка шевелил ее тяжелые рыжие волосы.
— А можно мы подумаем? — спросила Ася.
— Думать, голубушка, не запретишь…
Спускались по лестнице. В старухином подъезде было полутемно.
— Вообще-то у меня на книжке 320 рэ есть, — сказала Лика без энтузиазма.
