Руслан сглотнул, подавляя в себе желание расспросить ее подробнее о диагнозе. Понимал, что сейчас этим только все испортит.
— Сможешь порезать овощи на салат? — пряча неловкость, спросила Алиса.
— Угу. И, Алис…
— М-м-м?
— Тебе не нужно меня стесняться. Совсем. Лучше привыкай к тому, что я рядом.
— Хм…
— Что означает этот звук?
— Не знаю. Тебе не кажется, что ты спешишь? Что нам, вроде как, нужно немного притормозить и не форсировать события?
Взгляд Белого потемнел. Глаза, будто превратившись в черные бездонные дыры, впились в ее лицо. Ей стало некомфортно, как на столе патологоанатома. Она и чувствовала себя где-то так. Препарируемой… Он сдирал с нее кожу взглядом, проникал в самую суть. И можно было, наверное, как-то противостоять этому, но Алиса не стала. Напротив, в какой-то момент она полностью расслабилась, сбросила с себя все блоки — вот она я, смотри! Мне нечего от тебя скрывать.
— Ты хочешь притормозить? — спросил Руслан после паузы, граничащей с бесконечностью.
— Нет. Но я не хочу, чтобы ты думал, будто что-то должен мне. В том числе отношения, в которых, как ты недавно сказал, совершенно не заинтересован.
— С чего бы мне думать, что я тебе что-то должен?
— Потому что ты был у меня первым… — неуверенно предположила Алиса.
— Глупости. Я буду с тобой потому, что хочу этого. Это все?
— Что именно?
— Все, что тебя волнует?
— Наверное.
— Тогда переверни мясо. Оно уже горит.
— Все, что тебя волнует?
— Наверное.
— Тогда переверни мясо. Оно уже горит.
— Ах, ты ж, черт!
Алиса стремительно развернулась к плите и стала поспешно переворачивать стейки с боку на бок.
— Осторожнее. Не обожгись, — предостерег он, разрезая огромный болгарский перец на идеальные, как под линейку ломтики.
— Спасибо, папочка. Буду иметь в виду, — закатила глаза Алиса.
Нет, все же удивительно, как быстро у нее менялось настроение. Алису буквально швыряло из стороны в сторону. От смущения до дерзкой игривости, от абсолютной замкнутости до какой-то совершенно непосредственной детской открытости.
— Если ты продолжишь дерзить мне в том же духе, я тебе наглядно продемонстрирую, как далеки от отцовских мои к тебе чувства.
— Слова-слова…
Ну, вот! А он о чем? Ну, прелесть же… Прелесть! Бросает ему вызов, несмотря на то, что румянец добрался уже, кажется, до пальчиков ног. Красивых, аккуратных маленьких пальчиков.
Нужно будет уделить им больше внимания в следующий раз… Возможно, у него даже получится. Ну, ведь должен к нему вернуться контроль? Когда-то…
