— Что? — Руслан отступил от окна и, не отпуская ее взгляда, приблизился.
— Я просто хотела, чтобы ты видел меня… Потому что за этим всем, — рука Алисы скользнула к груди и замерла там, пока она, кусая губы, собиралась с силами, чтобы продолжить свой монолог. — За этим всем… меня никто не видит.
— Ты же говоришь сейчас не о шраме? Я прав?
Он был так близко, так невыносимо близко, что наверное чувствовал, как, сбиваясь с ритма, ее сердце рвет… ломает кривую жизни.
— Не о нем…
Голос слабеет, тихнет… А он все смотрит в ее глаза, непонятно что пытаясь в них отыскать.
— Насколько это серьезно? Какой тебе ставят диагноз? Это…
— Это сердце, Руслан. И в принципе уже все в порядке.
— А так не скажешь.
— Я никогда не буду абсолютно здоровым человеком, но, соблюдая определённые правила, вполне могу жить.
Алиса не уточнила, как долго. А Руслан не спросил.
— Те таблетки, что ты пила… Они для сердца?
— Угу. Еще вопросы, или я могу быть свободна?
— Свободна ты уже никогда не будешь.
Его такой неожиданный ответ заставил Алису улыбнуться. Недоверчиво и немного испуганно. И… наверное, счастливо, да. Ей понравился его ответ. И как она не отводит взгляд, один черт остается для него открытой книгой. Девочка-девочка… Глупая.
— Означает ли это, что вопрос ко мне у тебя все же есть?
— Да. Ты не забыла принять их? Я не помню, чтобы ты это делала.
Стараясь не смотреть на Руслана, Алиса выдавила на ладонь таблетку и сунула в рот. Тут же перед носом возник полный до краев стакан. Непонятно, когда он успел его наполнить?
— Спасибо, — пробормотала она, запив лекарство. Вытерла пальцами губы, а пальцы — по глупой детской привычке — о платье.
— Посмотри на меня… Я не кусаюсь.
— Мне домой надо. У тебя, наверное, планы есть и…
— Нет у меня никаких планов. И если ты не торопишься, то мы могли бы провести этот день вместе. А дальше… решим.
«Решим что?» — хотела спросить Алиса. Она действительно совершенно искренне не понимала, что здесь решать. У нее складывалось странное ощущение, что все уже решено. Прямо сейчас… уже… все… решено! Он все решил. Но ведь так не бывает?
— У меня нет планов. Я свободна часов до четырех.
— А потом?
— Не знаю. Заскочу к Лизке. А вечером, скорее всего, сходим с мамой поужинать. Наверное, у нее начался очередной период самобичевания.
— Самобичевания? — переспросил Белый, подходя к холодильнику.
— Угу. Ну, знаешь, порой ей кажется, что она уделяет мне недостаточно внимания. И тогда она начинает всеми силами восполнять этот дефицит. Таскать меня по музеям, театрам и ресторанам, — выпалила Алиса, прежде чем начала сомневаться в том, что ему это все интересно.
