— Давайте, наверное, варенье поставим сразу варить… Сливовое. И параллельно огурцами-помидорами займемся, — внесла предложение Соломия Марковна. — Пока Рудик занят. Не то будет, как в том году…
— Да, в том году было весело… — хмыкнула Катя, пересыпая уже полущенные сливы в большую кастрюлю.
Кира заинтересованно приподняла брови, и женщина пояснила:
— Ну, Рудольф у нас художник, и этим все сказано. Даже овощи должны быть уложены в банку красиво. В том году он целый день их перебирал. Пока Соломия Марковна не выгнала его из кухни.
— Вранье, я сам ушел… — подал голос от двери Рудольф. Сегодня он выглядел несколько более спокойно, чем, когда Кира его лицезрела в первый раз. Обычные драные джинсы и трикотажная рубашка-поло с замысловатым узором. Так Рудик почти походил на нормального. Ну, если не считать того, что в семьдесят четыре года (а именно столько было Рудольфу Семиверстову), вряд ли бы кто додумался надеть драные джинсы. — Смотрите, я листочков принес. Вишни и смородины. Это к огурчикам — самое то. И корень хрена не забудь, положи — будут хрустящие.
— Я еще пока склерозом не страдаю! — отмахнулась от мужчины Соломия Марковна. — Кира, ты вот так, на дно, специи и зелень, а потом поплотнее — помидорчики-огурчики. Только не помни!
Не заразиться энтузиазмом окружающих было попросту невозможно. Кира улыбнулась широко:
— Да, я умею, Соломия Марковна. Все детство бабуле в селе помогала. Начинали с вишен-черешен, а потом — то одно, то другое. Те ароматы навсегда сохранились в моей памяти… Так пахло лето моего детства.
— И чем же оно пахло? — поинтересовалась появившаяся в дверях Ариадна. Рядом с ней остановился Кирилл с тазом замаринованного мяса в руках.
— О, это были совершенно потрясающие ароматы! В разное время пахло то вишней, то клубникой, то абрикосами… Ближе к осени, когда как раз заготавливали огурцы и помидоры, пахло специями — чесночным маринадом, кардамоном и гвоздикой, веточкой смородины и хреном, — Кира подмигнула Рудольфу, который как раз сжимал в руках те самые веточки. — Жаркие летние дни еще больше раскалялись от бесконечно работающей духовки, стерилизующей банки, и не было никакого спасения от этой адской жары. Сок от ягод стекал по локтям и смешивался с соленым детским потом. Весело было… — под конец смутилась Кира, опуская взгляд к банке, в которую как раз закладывала маленькие помидорчики.
Присутствующие в комнате переглянулись. Ариадна вопросительно уставилась на Соломию Марковну, та пожала плечами. Ариша нахмурилась и утвердительно качнула головой. Пожилая женщина не выдержала такого напора и рассмеялась.
