— Потому что не знаешь, как выбраться на божий свет из той жопы, в которую сам себя загнал, — пояснил Семён, перед тем как выйти из гаража.
— И то так, — сокрушенно покачал головой Лёха.
Кирилл решил, что переодеваться не станет. На нем были вполне приличные джинсы и чистая футболка. Примерно так же был одет и сосед. Значит, они вряд ли шокируют своим видом кого-то в баре. А Семён, снова спустившийся в гараж, только подтвердил предположения Кирилла. Тот даже треники не снял. Надел толстовку и переобулся. Летние сланцы, в которых капиталист выбежал в гараж, сменили вполне приличные кроссовки. В общем, такой себе сельский шик.
— Ты на колесах? — в последний момент поинтересовался организатор пьянки у спортсмена.
— Да, под подъездом машину бросил.
— Значит, ты подвезешь, — скомандовал мужчина. — Пойдем, Кирилл, правильно? — уточнил Сёма и, дождавшись кивка мужчины, протянул широкую ладонь. — Семён.
До бара на самом деле было рукой подать. И если бы не мерзкий семенящий дождь, прогулка к нему доставила бы исключительно удовольствие. Но сегодня пришлось подъехать, дабы не вымокнуть. Посетителей, кроме них, в четыре часа дня в заведении не было. Кир и Семён заказали себе по бокалу пива и всякую к нему снедь, Лешка ограничился чаем.
— Ну, рассказывай, Лёша, как ты докатился до такой жизни? — завел разговор капиталист.
— Начинается!
— Нет, ты мне скажи, чем думала твоя башка? А что, если бы ты не гимнастом был, и не смог бы вот так, запросто, к Кирюхе сигануть через балкон? Тебя бы Танюха одной левой, как кузнечика, зашибла.
— Спасибо! И ты мне напомнил о моей мужской несостоятельности!
— Причем здесь мужская несостоятельность? — удивился Сема, бросив быстрый взгляд на Кирилла. — Свою абсолютную мужественность ты уже доказал. Вон, по дому два наглядных свидетельства бегают.
— Угу… — промямлил спортсмен, закрываясь от двух пристальных взглядов чашкой чая.
— Тебя что, смущает, что Таня тебя сильнее? — проявил чудеса догадливости Семен. — Так ты бы тогда себе из своих кого-нибудь выбирал. Гимнасток, там, или фигуристок. Что ж ты на тяжёлую атлетику замахнулся?
— Слушай, Сём, отвали, а? — вяло отбивался от соседа Алексей. — Я жену люблю. Ей не изменяю. Это все, что вам следует знать.
— Так, а намыливался ты куда? — наконец вступил в разговор Кирилл. Ну, а чего молчать, если был допущен к мужским посиделкам? — Если не к бабе слинять хотел, расскажи Тане правду.
— Не могу. Не могу правду! — взвился Лёха.
