- Мы втроем играть будем? – недоуменно поинтересовался Валера.
Такой же вопрос мне задавала Анастасия недавно, и ответил Валере я слово-в-слово:
- Валер, покер – игра на деньги.
- У вас здесь головорез живет из бешеного взвода, давай его позовем.
- Из… откуда, прости? – не сразу понял я о чем речь.
- Офицер из отряда Измайлова.
- Валер, ты существуешь в отрыве от реальности. Проиграешь ты мне, допустим, сегодня тысяч пять…
- Ты так уверен?
- …и для тебя это просто грустная история. Для подпоручика русской армии это…
- Армии Конфедерации.
- …больше, чем годовая зарплата.
- Как больше? Мы на золото играть будем?
- Валер, ну я же сказал, покер - игра на деньги. Давай со стеком по тысяче для начала, если что докупишься.
- По тысяче рублей?
- С деньгами проблемы?
- Иди ты, - только и махнул рукой Валера. – Но втроем играть не комильфо.
- Играть мы могли с тобой в преферанс. Сейчас я буду давать тебе уроки покера.
- Не будь занудой.
- Критикуя, предлагай.
- Зови свою подругу, тысячу за нее вношу. Если проиграется, докупается из своих.
- Валера, мне начинает нравится твой ход мыслей…
- …а ты вносишь тысячу за офицера из отряда Измайлова. Пять человек за столом, отличная компания.
Хотел было возразить, но решил, что две тысячи могу позволить себе потерять, чтобы не терять лицо. В своем безоговорочном преимуществе, несмотря на уверенные суждения, уверен отнюдь не был – покер игра такая, непредсказуемая.
Анастасия, уже расположившись за столом и откинувшись в кресле, наблюдала за нашей беседой из-под полуприкрытых ресниц.
- Ваше сиятельство? – повернулся к ней Валера. – Вы будете выставлять своего чемпиона?
Княжна звать шестого игрока отказалась. Несколько минут потребовалось на то, чтобы оповестить Зоряну и Садыкова. Подпоручик пришел первый – в парадной форме, лихо заломленном берете и колодкой наград на груди. Головорез из бешеного взвода, значит. И вот эти самые люди мне еще что-то говорили, что это я веду себя неприлично. Но мысли об этом пропали у меня из головы, когда появилась Зоряна.
Девушка, как и утром, была в наряде античного стиля. Вот только утром она олицетворяла собой юность и свежесть, а ворвавшиеся в комнату лучи солнца ярко дополнили впечатление.
Сейчас на Зоряне также была белоснежная, подпоясанная золотым поясом туника. Только в пол, а не короткая как утром. И не такая плотная – ткань невесомая, почти прозрачная. Нижнего белья, верха по крайней мере, на Зоряне не было. Мало того, что ткань просвечивала, причем на самой грани приличий, так еще то и дело прилегала вплотную, не скрывая очертания тела. Казалось, что может быть необычного в женской груди – но взгляд приковывало без альтернатив.
