Попрощавшись с караванщиками и узнав у Жолеса где искать Кузнечную улицу, по которой проживал друг Никона, я взял мешок со своими невеликими пожитками и не торопясь, обходя кучи навоза, направился в нужную мне сторону. Пока я шёл до нужного мне места, меня несколько раз чуть не сбили всадники. Вообще судя по поведению благородных, а разъезжать по городу верхом, позволено было только им, жизнь крестьянина для них ценилась не шибко. И если они зашибут случайно проходящего мимо смерда, то горевать об этом не будут.
Возмущаться я даже не пытался, уже понимая реалии места, где я оказался. Стоит мне каким-либо образом нагрубить благородному. Жизнь моя тут же прервётся, и разбираться, кто был я виноват или случайность это, никто не будет. И хоть я все и понимал, принять такое положение вещей мне было крайне тяжело. Я вырос в законопослушном обществе, где убийство кого либо, считалось событием из ряда вон выходящим. Случай на дороге поначалу шокировал меня своей беспрецедентный жестокостью, но когда возничий объяснил мне порядки, царящие в королевстве Самкунг, я просто выпал в осадок.
Выйдя на Кузнечную улицу, и после недолгого блуждания, подойдя к дому восемнадцать, я постучал в закрытую створку ворот. Долгое время мне никто не отрывал, я постучал ещё раз. Потом ещё раз но уже ногой.
— Иду, иду. Кого там ещё черти носят? — раздался скрипучий голос за забором.
Дверь отворилась и на меня уставился сухенький старичок метра полтора ростом. Когда Никон назвал своего знакомого косолапым, да и ещё и хвалил его как отменно рубаку, я думал, что увижу здоровенного бугая. Человек же представший передо мной, если и походил на умелого воина, то это было давно.
— Ну чего надо? — спросил старик, уперев в меня взгляд колючих карих глаз.
— Я… это… — потерялся я с ответом — От Никона я.
— От какого Никона? — спросил старик все также, с подозрением, разглядывая меня.
— Из Триполья. Вот, письмо от него, он говорил, что вы сможете мне помочь. — я передал конверт старику.
— Хмм… хочешь, чтобы я тебя приютил, значит. Да ещё и обучать начал. — протянул старик. — Ну что ж, ничего против, я не имею. Но предупреждаю сразу, занятия у меня очень сложны. Если начнёшь жаловаться, выкину сразу. Хотя от занятий, ты конечно, можешь отказаться. Тогда, я только предоставлю тебе кров. Решай сейчас, если ты согласишься, а потом начнёшь просить о послаблениях, я тебя выкину за дверь, несмотря ни на какие просьбы Никона. Терпеть не могу слабохарактерных людей.
