— Какая разница, какие у меня на него планы? Это не играет никакой роли.
— Да ладно! — Антон откровенно фыркнул после моих слов. — Когда женщина тебя хочет, это не играет никакой роли? Для этого надо быть каменным.
После его «хочет», я в смущении моргнула, но всерьёз прочувствовать неловкость не успела, потому что Антон жизнерадостно продолжил.
— Хотя, особо живым он и не выглядит, наверное, профессия свой отпечаток накладывает. Я не умею с такими людьми общаться, куда легче, когда тебе всё говорят, как есть.
— Даже если тебе это не по нраву?
Он плечами пожал, стол обошёл, и я теперь могла наблюдать, как он неспешно передвигается и пьёт вино.
— В большинстве случаев.
— Правда? — поразилась я. — Даже если я попрошу тебя не хватать меня за руки и не обнимать, ты примешь это к сведению?
Антон совершенно спокойно кивнул.
— Конечно. — Согласился и тут же улыбнулся. — Приму и буду стараться делать так, чтобы тебе это ещё больше нравилось.
— Мне не нравится.
— Ты просто во вкус не вошла, а вкус тебе очкарик подпортил.
Я не знала, то ли мне возмутиться на его нахальство, то ли рассмеяться от степени его заносчивости. Но всё-таки попросила:
— Не называй его очкариком. Он интеллигентный человек, признанный и уважаемый педагог.
— И когда он успел им стать? Я скорее поверю, что он толковый управленец и дипломат, чем педагог. — Антон прищурился, приглядываясь ко мне. — И всё-таки у тебя на него планы.
— Не вижу в этом ничего странного. Мы со Стасом встречаемся около года.
— И ты не прочь сходить за него замуж, — подытожил он.
Я на его тон обиделась.
— Не знаю, какие у тебя понятия о браке, но я не из тех, кто замуж «ходит» от скуки.
— А из каких ты?
Я начала злиться.
— Отстань.
Он рассмеялся.
— Обиделась! А я, может, серьёзно спрашиваю? На будущее.
— На какое будущее, Антон?
Он не ответил, лишь ухмыльнулся, и то ли на его счастье, то ли на моё, появился официант с салатами. Этот бессмысленный, по моему мнению, разговор мы оставили, Антон присел за стол, и мы приступили к еде. Хотя, есть мне совсем не хотелось, я продолжала ощущать нервозность из-за всего вечером в целом, а не из-за тех глупостей, что Антон наболтал в последние пятнадцать минут. Беседа перешла в совершенно нейтральную плоскость, Антон рассказывал мне о «Чёртовом колесе», как они всё придумывали, как обустраивали, как начинали, потом плавно перешёл к другим аспектам отцовского бизнеса, я невольно заинтересовалась, а уж когда он заговорил про благотворительность, затаила дыхание, понимая, что он к чему-то ведёт.
