— Антон, — тихо позвала я.
— Что?
— Я не знаю, куда цветы положить, — в некоторой панике призналась я.
— Поставь в вазу, вот сюда.
Цветы я поставила, расправила, хотя руки и не слушались, отступила на шаг и выдохнула, словно что-то непосильное сделала. Признаться, мне сказать было нечего. Вот если бы меня спросили, что бы я сказала своему отцу на прощание — я не знала. Я не чувствовала злости на него или обиды, не чувствовала горечи утраты, ощущалась лишь печаль по чему-то неузнанному, а не ушедшему. Я машинально оперлась на руку Антона, ещё секунда и я отвернулась.
— Пойдём.
Мы спустились с возвышения, на котором был установлен гроб, всего две ступеньки вниз, а словно в другое измерение, и я снова обратила внимание, что за нами наблюдают. Видимо, слух о том, что у Давыдова отыскалась ещё одна дочь, уже распространился.
— Лера, всё хорошо?
Я глаза на Антона подняла, он немного хмурился, приглядываясь ко мне. Я поспешила кивнуть.
— Да. Я просто растерялась немного.
— Не мудрено.
Я вдруг улыбнулась, хоть и едва заметно.
— Так странно слышать от тебя это слово.
— Почему?
— Оно тебе совсем не подходит.
Он еле слышно фыркнул, явно чтобы меня поддержать.
— Вот только не надо намёков, девушка.
— Можно я тебя снова под руку возьму?
— Даже нужно. — Он призывно выставил локоть вперёд. Затем спросил: — Хочешь выпить?
— А здесь есть?
— Думаю, вино точно есть. Сейчас поищем. — Кинул на меня изучающий взгляд. — Ты бледная.
Я невольно схватилась за щёки. А когда увидела приближающуюся к нам женщину, приглядывающуюся ко мне с красноречивым прищуром, руки поспешила опустить. Я не знала Марину Леонидовну, жену отца, в лицо, но была уверена, что это именно она. Лет сорока, платиновая блондинка, загорелая и с такой королевской осанкой, что мне поневоле захотелось расправить плечи, чтобы не выглядеть челядью на её фоне. Она шла к нам через зал, степенно и не спуская с меня глаз, окидывая критическим взглядом, и я была уверена, что лишь большое количество зрителей вокруг, не позволяло ей прямо и с наскока высказать своё мнение по поводу моего присутствия здесь. На ней был чёрный костюм с гипюровыми вставками, а на голове что-то вроде шляпки-таблетки с намёком на вуаль, которая на самом деле едва прикрывала её лоб. Марина Леонидовна подошла и тут же перевела взгляд с меня на моего спутника.
— Антон, — вроде бы поприветствовала она его, но тут же укорила: — Ты опоздал.
Тон был властный и обвиняющий, и видимо, Марина Леонидовна не сомневалась, что имеет на него право.
