– Может, мне просто отнести эти книги к вам в кабинет? – предложила я, похлопав по стопке, которую собрал сам Джекаби. – Там вам будет удобнее их изучать.
– Превосходная идея. Спасибо, мисс Рук.
Когда в кабинете оказались одиннадцать-двенадцать томов и три большие карты, Джекаби решил, что можно приступить к работе. Прежде чем заняться делом, он заглянул в захламленную лабораторию и заварил чайник крепчайшего чая. Выбранный им сервиз совсем ему не подходил: на изящных чашках красовались нежные цветочные узоры и кокетливые завитки.
– Надеюсь, вы не добавляете сливки. Они у меня закончились, – сказал детектив и переложил несколько бумаг, чтобы освободить место для подноса на углу стола.
– Уверена, я обойдусь без них. Спасибо, сэр.
– С сахаром месяц назад тоже вышло недоразумение. Несколько кусочков найдется, но они превратились в карамель. Боюсь, термохимическое разложение необратимо, но технически это по-прежнему сахар.
Из сахарницы вылезало несколько коричневых, как патока, усиков, изогнутых под странными углами, словно маленький осьминог оцепенел при виде изящной серебряной ложки.
– Ничего страшного, – сказала я. – Могу я вам чем-то помочь?
Джекаби уже опустился в пухлое кожаное кресло и принялся просматривать первую книгу из стопки. Ничем не показав, что он меня услышал, он рассеянно разгрыз коричневый сахарный завиток и полностью погрузился в работу. Я неловко сидела напротив него и потягивала чай, с удовольствием предаваясь этому знакомому ритуалу, пока детектив перелистывал страницы и закладывал все нужные места клочками бумаги.
Я рассматривала книги и обстановку комнаты. В кабинете было много примечательного, но кое-чего не хватало. На стенах не висело ни единой фотографии, ни единого портрета, ни единого силуэта. Даже в холостяцкой квартире Артура Брагга была фотография женщины. Женщины, которую он любил. Женщины, которая любила его. Женщины, которая плакала на улице, когда его не стало. При воспоминании об этом у меня сковало горло. Интересно, что печальнее – когда кто-то оплакивает тебя после твоей кончины или когда нет никого, кто будет по тебе скучать?
Мой взгляд снова упал на банку с деньгами для залога, и я перестала жалеть других, решив немного пожалеть себя. При встрече Хатун напомнила мне, что у меня нет дома, и я задумалась, как бы намекнуть Джекаби о деньгах, пока не сгустились сумерки и мы не пожелали друг другу спокойной ночи. То ли от крепкого чая, то ли от вынужденного безделья я сидела как на иголках и ждала, когда детектив наконец оторвется от книги.
