выглядит странно: произношение через [ʒ] характерно для французского, но во французском слове нет звука [k]. Судя по всему, это обратное образование от
прожектера (франц.
рrоjесtеur).
Бывает и так, что раздвоение чисто звуковое, не влияющее на смысл. Его можно наблюдать в паре рента/рантье. Рантье и есть тот, кто живет на ренту. Просто слово rent(e), Rente в английском и немецком читается так, как пишется, а во французском подчиняется общему правилу, по которому сочетание en произносится как носовое [ã]. В русском же языке этот французский звук, за неимением лучшего, передается как ан.
Бывает, что раздвоение разводит значение слов довольно далеко, и речь уже не идет об эмоциональной окраске – возникают совершенно разные смыслы. Мы уже упоминали шубу и юбку, независимо в разное время попавшие в русский язык из арабского. Намного ближе друг к другу оказались шапка и кепка – оба восходят к латинскому caput “голова”, от которого в средневековой латыни было образовано слово cappa, “головной убор”. Первое пришло в русский язык через французское посредничество, второе – через англо-немецкое. В принципе, некоторые головные уборы, например бейсболку, можно называть и шапкой, и кепкой. Гораздо меньше общего у гитары, цитры и кифары – кроме того, что все это струнные инструменты и их названия происходят от греческого kithára.
Серьезная лингвистическая подготовка нужна, чтобы распознать общее происхождение слов роза, русалка и рожа (“заболевание”). С розой все более-менее ясно: название этого цветка заимствовано из латыни и звучит сходно во всех европейских языках. А как с ней связаны рожа и русалки? По-немецки болезнь, как и цветок, называется Rose (такие поэтические ассоциации у немцев вызвало покраснение кожи при воспалении). От немцев это название перешло к чехам и полякам, которые произносят в этом слове вместо [z] – [ʒ]: růže по-чешски, róża по-польски; среди восточных славян так говорят белорусы – ружа. На русской почве это название было переосмыслено по созвучию с рожа “неприятное лицо”. История русалок еще длиннее. Женские духи, обитающие в воде, известны в поверьях всех славян, но только в России они называются русалками – их исконное название, по-видимому, вилы. Дело в том, что слово русалки – достаточно позднее обратное образование от названия праздника Русальная неделя, то есть первая неделя после Троицы. Что бы там ни думала церковь о суевериях, у народа была своя логика: в фольклоре многих стран существует убеждение, что нечисть ведет себя особенно активно в праздничные дни. Поэтому духи, особо “достававшие” людей во время Русальной недели, получили название
